Продвигаясь от укрытия к укрытию из густой травы, я подобрался к самому корпусу. Заглянул в окно. Ксении не было видно. Зато эти двое сидели за столом и как ни в чём не бывало играли в карты и к тому же были очень увлечены этим занятием. Им видимо и в голову не могло прийти, что здесь есть посторонние, настолько безопасно они себя чувствовали. Я тихонько прошмыгнул внутрь здания и прошёл мимо комнаты, в которой они сидели. Они даже не заметили меня.
— Да нечем тебе бить, забирай давай, лошара, — заржал один из них.
— Сам ты лошара, ща мы ещё посмотрим кто останется дураком, — отвечал второй голос.
Я прошёл вдоль тёмного коридора. Отдаляясь от голосов. Из-под двери одной из комнат пробивалась тусклая полоска света. Слегка надавил на дверь. Заперто. Возможно здесь её и держат. Чёрт, шуметь сейчас нельзя. Выбивать не вариант. Попробовал надавить посильнее. И о чудо, от старости дверь начала рассыпаться и легко поддалась, открывшись почти бесшумно. Прямо посередине комнаты стоял стул, на котором сидела Ксюша. Её руки и ноги были связаны, а рот заклеен скотчем. Она подняла глаза и посмотрела на меня. Мне даже показалось, что она обрадовалась, увидев меня. Она замычала с закрытым ртом, пытаясь что-то сказать мне.
— Тссс..- призвал я её к тишине, приставляя указательный палец к губам.
Пришлось повозиться с верёвками прежде, чем я смог их развязать.
— Как ты меня нашёл, — спросила она, когда смогла говорить.
— Это сейчас неважно, надо поскорее отсюда убираться.
— У меня ещё один вопрос, и вот он как раз очень важен для меня, ты должен сказать мне правду.
— Это нужно именно сейчас, когда нам обоим угрожает опасность? — спросил я.
— Да, это недолго, это ты организовал покушение на моего отца? Только прошу не ври.
— Нет, я обещал тебе, что никакого физического воздействия на твоего отца с нашей стороны не будет и я сдержал слово.
Она несколько секунд смотрела мне в глаза, а потом облегчённо выдохнула. Мы стали пробираться к выходу, всё приближаясь к голосам тех двоих. Он по-прежнему были увлечены игрой в карты. Чем-то напомнили мне наших нерадивых работничков, упустивших Ксению в больнице. Мы вышли на улицу, но не успели далеко уйти. За спиной я услышал хрипловатый голос.
— А ты кто мать его такой? — спросил он.
Мы обернулись и увидели того мужика, что запихнул Ксению в машину. Он наставил на нас пистолет. Я без слов задвинул её себе за спину.
— Как только я выстрелю, ты бежишь в лес, ищешь дыру в заборе, — прошептал я ей.
— Нет, я не оставлю тебя здесь, — зашептала она в ответ.
— Не спорь, за воротами моя машина, она открыта ключи в ней, уезжай.
— А ну твою мать прекратили там шептаться, — прикрикнул на нас этот мужик.
— Готова? — еле слышно спросил я, практически не шевеля губами спросил я.
— Да.
Я резко выхватил пистолет и выстрелил в него. Кажется пуля попала ему в ногу. И тут же словил ответную в область живота. Резкая боль чуть не подкосила меня.
— Ромаааа, — закричала Ксюша, и подхватила меня под мышку своим плечом.
— Глупенькая, я же сказал бежать, — кричал я на неё.
Мы стали продвигаться к лесу. Мужик отползал к двери здания. На помощь ему выбежали те два мордоворота. А я продолжал отстреливаться от них, не давая кинуться за нами в погоню. Я чувствовал как кровь ручьём бежит из раны. Мы наконец доковыляли до леса. Я пытался рукой зажимать рану и хоть как-то препятствовать кровопотере. Мне нельзя сейчас умирать. Я не могу оставить Ксению одну с ними наедине. Стало понятно, что с таким ранением далеко я не смогу уйти.
— Ксюша, беги к машине, я тебе сказал, — еле выдавил из себя я. Силы меня покидали и я едва мог говорить.
— Нет, я не брошу тебя здесь умирать, слышишь, не проси, — ответила она сквозь слёзы.
Она направилась к одному из домиков, уже практически волоча меня на себе. Если бы всё происходило днём, то они возможно смогли бы легко найти нас по тянущемуся от меня кровавому следу. Войдя внутрь, я смог доковылять до разломанной кровати, точнее того, что от неё за это время осталось.