— Вообще я пишу про случаи пропажи людей в нашем городе и у меня складывается предчувствие, что в этом вполне может быть замешана всеми известная корпорация.
— Третий глаз подсказывает?
— Мне нравилось читать про заговоры. А про сглазы мама не разрешала.
— Ну а кто там кого заговорил?
— Да ты послушай: по всему городу есть так называемые "потеряшки" — люди, которые исчезли на несколько дней, а то и неделю, а затем вернулись домой, но уже без волос. — Джек издал небольшой смешок, после чего сразу постарался принять серьёзный вид. — Я брал интервью у одного из таких и у него на голове было странное чёрное пятно, которое он назвал неудачной татуировкой, а потом ты рассказываешь про Ди и Сью, упоминая про непонятные отметины на голове и меня будто переклинило. Навязчивая идея. Надоедливый комар. Вопрос: а что, если не совпадение?
— Звучит очень притянуто. Да и как ты планируешь выпускать эту статью, когда у них под крылом почти всё. Раздавят и не заметят. Что тогда делать будешь?
— Стану твоим редактором номер ноль. Первым, так и быть, оставим Кайла.
— Ладно, ладно, такого счастья нам не надо, — помахал рукой Джек. — Ну и, что там про отметины?
— Сможешь показать, где они были?
Джек поставил стакан и медленно поднёс руку к голове. Мир окутала чудовищная рябь, сердце стремилось вырваться из груди, и чем ближе его рука была к заветной точке, тем медленнее шло время. Мне хотелось резко встать, прокричать «Давай! Быстрее!», но я терпеливо сидел, наблюдая за искажением вокруг меня. Сейчас. Вот сейчас… Рябь преобразовывалась в образы давно минувших дней. Неизведанные поля, бескрайние леса. Школа, друзья. Первая посиделка у Эда, организация клуба. Она. Мимолётной тенью промчалась, оставив множество глубоких ран, шрамы от которых так и тянутся до сих пор. Ненавистная работа, серые будни. Алкоголизм, беспробудная злость. Всё оно сплеталось и устремлялось к одной единственной точке, куда указывал палец Джека.
— Чтоб тебя…
— Мы что, открываем ящик Пандоры?
— Да какой там. Мы всего лишь нашли ключ, а может даже только рисунок ключа.
— Эхх… — протянул Джек, потягиваясь. — Вот она — современная журналистика. Интуиция, чувства и никаких фактов. Громкие слова — вот мой главный аргумент! Людям ведь нравится, когда громко. А у тебя тут прям космический грохот, и ты уже заразил им меня. Теперь мне придётся играть вместе с тобой, и играть как можно лучше. Главное — не останавливаться. Остановимся — нас сразу сломают. Ну что, станцуем это танго войны?
Джек протянул мне руку и мне уже ничего не оставалось, как начать играть вместе с ним. До самого конца без остановок — наш персональный экспресс жизни.
— Хотя на данный момент у нас в руках только несчастное совпадение. Ты думаешь, его бы не заметили?
— А ты замечаешь своё дыхание? Здесь выстроена безупречная система, которая не вызывает вопросов. Десятки миллионов людей ходят с татуировками, так что какие-то пятна на голове выглядят не менее естественно, чем наличие глаз.
— Скажи, а ты начинал копать?
— Ничего больше основной истории узнать не удалось. Компанию строили очень увлечённые люди — гении своей эпохи. Кто-то считает их обычными бизнесменами, а в соседней комнате их почитают не меньше, чем святых несколько веков назад. — Джек внимательно меня слушал, доставая следующую очередь самокруток, а господин Хелланд продолжал ублажать наши души. — Сегодня у них будет благотворительный концерт. Я хотел уличить эту возможность и найти что-нибудь посущественнее.
— Звучит интересно. Вход свободный?
— Если хочешь присоединиться, то для тебя, как мне кажется, все двери открыты. Только надень одежду поприличнее.
— И выступить даже можно?
— Регистрация заканчивается через несколько часов, так что можно ещё успеть. У тебя есть промо ролики?
— Конечно, мы в своё время с Кайлом их столько наснимали: и с дроном, и с пушкой, и даже с дронопушкой… А ты уже идёшь с кем-то, не так ли?