— Именно потому, что он хороший, самое время его испортить. Джон, что ты успел узнать из сфотографированных файлов?
— Насколько я понял, за людьми с тяжёлыми болезнями ведётся тщательное наблюдение, в том числе за теми, кто болеет людоумом, — сказал я, стараясь выглядеть как можно увереннее в своих словах. — Полагаю, компания ждёт определённой стадии в их болезни, а затем испытывает на них передовые методы исследования и лечения, а в случае неудачи — стирают каким-то образом память.
— Браво, это заслуживает стать историей! — сказала Натали, саркастически похлопав.
— Так вас послушаешь и начнёт казаться, что всё готово стать историей, — промямлил Джек, закуривая сигару.
— Вы, как писатель, должны понимать это как никто другой. У Джона очень хорошее мышление, дополненное богатым воображением со смесью опыта. Он вполне мог бы дать тебе прикурить, если бы занялся романами. Однако, суждения Джона далеки от реальности. Всё, что вы дальше услышите, является тайной компании, за которую люди готовы умереть и будут убиты, в случае её разглашения.
Я молча сглотнул ком, в то время как Джек прыснул от смеха.
— Дамы и господа, что Вы знаете о…
Не успев договорить, Натали упала за стол, а вслед за ней и Элизабет, которую я успел подхватить. Я положил Лиз на диван, пытаясь нащупать её пульс и проверить дыхание, Джек, тем временем, подбежал к Натали, придал ей лежачее положение и также стал искать признаки жизни.
— Я не успеваю посчитать, Джон, что за чертовщина?! Вызывай скорую!
Стоило мне достать телефон, как в комнате появился нарастающий гул, переходящий в ультразвук. Мне захотелось прокричать Джеку «ложись», но в одно мгновенье все окна в гостиной лопнули. Я закрыл собой Лиз, ненадолго став её щитом от хаотично летящих осколков. Стеклянный град закончился через несколько мгновений. Усыпанный мелкой крошкой, я боялся пошевелиться. Всё тело стало грудой металла и не хотело подчиняться моим приказам.
— Ломайте.
Грохот падающих шкафов, которые составляли компанию гитарным переборам, звучащим из непоколебимой аудиосистемы Джека. Непревзойдённая перкуссия громом разносилась на всю округу, пародируя последние секунды перед новым годом. Я слегка приподнялся, из-за чего с меня тут же посыпались лавиной мелкие осколки бывшего оконного стекла, и затем аккуратно посмотрел на Джека. Он лежал, закрывая Натали, также погребённый под слоем стекла. С улицы задувал холодный зимний ветер. Снежинки усердно кружили свой танец, встречая скоротечный конец на воздушном барьере нашей разрушенной крепости. Зачинщики уже стояли стройно в ряд, ожидая дальнейшей команды, когда на сцене наконец появился наш старый знакомый, которого я и Джек видеть не хотели бы.
— Убить обоих, девушек — забрать.
К нам подошли два парня, закутанные в чёрные бронекостюмы, и синхронно сняли предохранители.
— Артур, не надо! — прокричала девочка в белом платье, которая вчера весь вечер исследовала правила.
Бравые музыканты проронили заключительный оглушающий аккорд. Это было последнее, что я услышал в этом мире.
Глава 0,5
Примечание: в главе присутствует нецензурная лексика
— Я люблю тебя!
— Я тоже тебя люблю…
…
— Родители решили переехать, я не смогу остаться…
— Нет, мы что-нибудь придумаем!
…
— Я всегда буду помнить Тебя!
— Прощай, Джон…
Дверь машины захлопнулась и вскоре два красных огонька растворились во тьме ночной дороги. Я спрятался в небольшом уютном мирке, который представлял из себя первую и, в тоже время, последнюю автобусную остановку нашего города. Компанию мне составляли пара древних автоматов с напитками и сигаретами, никогда не перестающий моргать фонарь и бесконечные звезды. От одной мысли о ней наворачивались слёзы, сердце отбивало безумную пляску, а ногти со всей силы впивались в ещё некровоточащие раны, стараясь хотя бы мгновенье заменить разложение души на физическую боль.
Недалеко послышались шаги. Звон двух синхронно упавших монет оживил двоих старичков, стоящих на страже городских ворот, и они, вспоминая молодость, дерзко выплюнули пару железных банок и пачку сигарет.
— Жизнь — это череда встреч и расставаний. Не забывай об этом, дорогой друг, — сказал Джек, протягивая мне горячий кофе и сигарету. — Не смотри на меня так! Для твоего состояния нет лучшего лекарства, чем табак, кофеин и хороший разговор.
Я ещё какое-то время смотрел ему в глаза, пытаясь понять, осознаёт ли он, насколько мне сейчас плохо, что мне нужна тишина и пустота, чтобы погрузиться в нескончаемый поток воспоминаний, создав мир, где мы всегда будем вместе… А он все продолжал протягивать мне банку с приторным капучино, раздражая меня своей доброй улыбкой.