И вдруг неожиданно и громко зазвонил телефон, больно ударив резким звуком в перепонки. Ника вздрогнула всем телом и резко поднялась, от чего у нее тут же закружилась голова. Надавив на виски пальцами, девушка уставилась на телефон.
«Сюрприз! – как любят говорить американцы, вяло, как через вату тягучую, образовавшуюся в мозгу, подумала она. – Вот тебе и сюрприз! Как-то их много на мою голову, на мою голову вообще всего слишком много в последнее время! И не последнее тоже. Тогда как сказать: на первое? Или так неправильно говорить? О чем ты думаешь, идиотка?!»
Телефон все звонил и звонил, методично, настойчиво, выдерживая долгие паузы между гудками, явно не собираясь замолкнуть.
Ника дернулась всем телом, шумно выдохнула, скидывая оцепенение и испуг, и, разозлившись на себя за глупости напридуманные, резко сняла трубку.
– Слушаю вас, – четко выговаривая слова, ответила она.
– Здравствуйте! – поприветствовал ее спокойный, ровный мужской голос. – Вероника Андреевна?
– Да.
– С возвращением!
– Спасибо. С кем имею честь беседовать? – Голос незнакомца ей сразу не понравился, и она точно знала, что ничего хорошего от него не услышит.
– Меня зовут Михаил Иванович, но мое имя вам ничего не скажет, меня вы не знаете. Впрочем, главное, что я знаю вас.
– И вы от меня чего-то хотите, – констатировала Вероника Андреевна с нескрываемой неприязнью.
– Всегда приятно, когда твой оппонент умный человек! – обрадовался он.
– Пока я еще вам не оппонировала.
– Надеюсь, что и не будете. Видите ли, Вероника Андреевна, вам жизненно необходимо отдать то, что вам, по сути, и не принадлежит, но досталось в наследство, – мягко, но настойчиво пояснил господин.
– Это вы были у меня дома и все тут перерыли?
– Да, это мои люди, каюсь. И на Земляном валу они тоже поработали, уж извините великодушно, они были очень аккуратны и никакого урона вашей собственности не нанесли. У вас ведь ничего не пропало и беспорядка нет?
Вероника, слушая этот неприятный голос, говоривший наигранно доброжелательно, старалась понять, что происходит, и ничего не могла придумать.
На Земляном валу находилась квартира бабули. Дом стоял не на самом Садовом кольце, а внутри двора, за зданиями, старый сталинский добротный дом. Шум от Садового днем и ночью проникал в квартиру и завораживал маленькую Нику, когда она оставалась там ночевать. Бабуля последние годы все больше раздражалась от бесконечного шума и суеты машин, людей, близости Курского вокзала и все удивлялась: надо же, всю жизнь жила и не замечала, а к старости это стало нервировать. А может, город сделался другим, машин больше, люди крикливее. Пришлось ставить на окна стеклопакеты с тройными стеклами, чтобы ей было спокойней.
Сейчас ей вообще покойно и никакой шум ее уже не потревожит, потому что бабуля умерла.
– Вы можете не беспокоиться о смене замков, – отрывая девушку от мыслей о бабуле, произнес загадочный Михаил Иванович, – замки и двери хорошие, просто мои специалисты могут открыть любые двери.
– Не буду беспокоиться, – пообещала Ника.
Страха не было, ну не было, и все тут! Она как-то не могла бояться после того, что уже перенесла.
Нет, все-таки был, с самого начала, когда она обнаружила пропажу книжки, наглядно подтвердившую подозрения о проникновении чужих в дом. Даже и не страх, а растерянность от непонимания, что ли.
– Вернемся к нашей проблеме, – пробасил Михаил Иванович.
– А у нас с вами проблема? – уточнила она не самым доброжелательным тоном.
– Да, милая барышня, и еще какая! – порадовался чему-то странный господин.
– Судя по тому, что вы звоните, обыск не дал ожидаемых результатов?
– Совершенно верно! Из чего следует вывод, что о месте нахождения интересующих меня вещей знаете только вы.
– А какие вещи вас интересуют? – оживилась Ника.
– Ну не надо, Вероника Андреевна! – недовольно протянул он.
Ника почувствовала, словно увидела воочию, как он скривился от этого самого недовольства.
– Мы так мило беседовали, вы произвели на меня впечатление умного человека, и вдруг такие несерьезные игры, – попенял чуть ли не по-отечески товарищ.
– Простите, Михаил Иванович, что разочаровала вас, но я на самом деле не понимаю, о чем идет речь, – вернула его к отстраненно-неприязненному тону Вероника.
– Речь идет о наследстве. Вы ведь единственная наследница вашей семьи.
– О каком наследстве? Квартира, машина, загородная вилла, счет в швейцарском банке? – Нику начал раздражать этот слащаво-приторный бас.