– Об этом писали газеты. Лично я одобряю ваше решение не пускать Тиббеттса на выставку. Но в то же время я должен позаботиться о долгосрочных интересах галереи. Извинитесь перед ним.
Лорен кивнула. Возражать она не могла, хотя диктаторские замашки Барзана вызывали у нее отвращение.
– А теперь поговорим о Райане Уэсткотте, – негромко сказал Барзан.
Лорен послышались в его голосе зловещие ноты. Она отвела взгляд. О нем-то он как пронюхал?
– Его босс, Ти Джи Гриффит, – одна из главных величин в мире искусства. Зачем его сердить? – Он улыбнулся и, подозвав официанта, заказал коньяк. – Кажется, вы написали портрет Уэскотта. Вот и подарите его Гриффиту перед отъездом.
– Откуда вы знаете про портрет? – Она еще больше встревожилась, чувствуя какой-то подвох.
– Саманта Фоли рассказала о нем моему ассистенту, Дэвиду Маркусу. Она расхваливала ваш талант. Возможно, я еще устрою в «Рависсане» выставку ваших картин.
Лорен вспомнила, как Саманта и Дэвид Маркус беседовали на открытии выставки. Удивительно, как мелочи оборачиваются порой большими неприятностями! Лорен мечтала подарить портрет самому Райану… Но сейчас это было невозможно: он ясно дал понять, что она не должна ему мешать.
– Портрет еще не готов.
– Закончите сегодня! – бросил Барзан. – Я хочу, чтобы Гриффит покровительствовал галерее. Пусть весь Лондон восхищается вашим талантом! Это поможет вашей карьере… и брату. Подарите портрет Гриффиту.
– Хорошо, – нехотя согласилась она.
– Завтра я пришлю за вами машину. Вас отвезут за подарком для Финли, а потом к Гриффиту. Я буду ждать вас в аэропорту.
Виола прижалась к широкой груди Игоря и откусила кусочек печенья с мармеладом.
– Что ты грызешь?
– У беременных женщин странные вкусы. Если бы ты знал, что мне хочется намазать мармеладом и как следует облизать…
– Дикий Запад! Никакого мармелада!
– Доктор сказал, что мне можно заниматься любовью, – капризно надулась Виола. – И этого мне хочется еще сильнее, чем печенья с мармеладом!
Она поцеловала Игоря в губы и уже потянулась к ремню на его джинсах, когда зазвонил телефон.
– Не отвечай, – прошептал Игорь, лаская ее увеличившуюся грудь.
Но Виола уже взяла трубку.
– Алло!
– Прости за поздний звонок, – раздался грустный голос Лорен. – У меня заболел брат. Завтра я улетаю в Санта-Фе и не знаю, когда вернусь.
– Что ты! Ему очень плохо?
– Точно не знаю. Надеюсь, что не очень. Но я ему нужна. Тебе придется взвалить все дела галереи на себя.
– Не беспокойся, – уверенно ответила Виола. – Я справлюсь. Только возвращайся поскорее.
– Я позвоню. Можешь дать трубку Игорю.
– Это Лорен, – сказала Виола. – Хочет с тобой поговорить.
– Лорен! – радостно воскликнул Игорь. – У меня еще не было возможности поблагодарить тебя за выставку. Большое тебе…
– Игорь, окажите мне услугу. У меня нет телефона Райана. Не могли бы вы позвонить ему и сказать, что мне надо его повидать завтра в десять?
– С радостью позвоню.
«Веселая вдова» гибла в пламени вместе с забытым Лорен бюстгальтером. Игги, стоявшая на каминной полке, возмущенно визжала.
– Прости, – сказал ей Райан, похлопав по брюшку. Он не мог смотреть на вещи Лорен. Вернувшись в Грейберн-Мэнор, он целый день складывал в подвал бесценную коллекцию Гриффита. Зная, что схватка неминуема, он спасал картины, запирая их в бронированной камере. Покончив с этим делом, он велел Ади проверить систему безопасности, хотя уже проверял ее сам. Теперь, растянувшись на диване, Райан закрыл глаза. Игги устроилась рядом.
– Мы с тобой совершили непростительную ошибку, хрюшка. Лорен обвела нас обоих вокруг пальца…
Через некоторое время раздался телефонный звонок.
– Уэсткотт? – сказал Стирлинг.
– Он самый.
– Мы перехватили груз берберских ковров, отправленный Рупертом Армстронгом. В каждом ковре завернуто по партии кокаина.
– Отлично! – откликнулся Райан, хотя на самом деле его уже ничто не могло порадовать. – Он арестован?
– Еще нет. Мы хотим провести операцию скоординированно. Арест одного может вспугнуть остальных. Наша главная мишень – Барзан. Собственно, я звоню, чтобы сообщить: я отправляю в Грейберн-Мэнор бригаду саперов. Нас интересует теперь единственный вопрос: когда?
Райан повесил трубку. Ни разу в жизни он еще не чувствовал такого уныния – разве что когда не сумел разоружить Роберта Барзана. Револьвер не должен был выстрелить! Если бы он вовремя среагировал, Ти Джи не убил бы Роберта… Все эти «если бы» свидетельствовали об одном: о крахе. И ровным счетом ничего не меняли.
Телефон зазвонил снова. Райан тут же схватил трубку и услышал голос Игоря.
– Лорен хочет побывать у тебя завтра в десять, – сообщил Игорь. – У нее заболел брат. Она придет попрощаться.
РАССВЕТ
29
Утро было ясное и теплое, в кронах деревьев, окружающих Грейберн-Мэнор, заливались птицы. Солнечные лучи проникали сквозь листву, хотя на траве еще поблескивала роса. Питер Стирлинг поднялся по ступенькам и остановился перед дверью. Он знал, что ротвейлеров заперли в гараже, но все равно тревожно оглянулся.
Сикх, агент Ми-5, завоевавший доверие руководства своим уникальным терпением, открыл дверь. Когда Питер проходил через дугу металлоискателя, из прибора раздался писк.
– Ключи!
Стирлинг бросил связку Ади и прошел под дугой еще раз.
– Где Уэсткотт?
Сикх кивком головы пригласил Питера в специально оборудованное помещение со звуконепроницаемыми стенами. Помещение, как и подвал, было бронированным, однако гарантии, что возможный взрыв никому не причинит вреда, не могло дать даже это.
Саперы обследовали дом всю ночь, и Питер уговаривал себя, что ситуация под контролем. В этот раз его люди учли буквально все. Накануне вечером Барзан посетил Дэвида Маркуса и Саманту Фоли в отеле, потом пригласил Уинтроп в бар. Правда, тема их разговора осталась загадкой. Видимо, обсуждались последние подробности операции. Создавалось впечатление, что у Барзана и Уинтроп не будет помощников. Поздно вечером Саманта Фоли заходила в аптеку, потом вернулась в отель. Они с Маркусом по-прежнему оставались в апартаментах, не заказывали в номер кофе и никак не обозначали намерения покинуть любовное гнездышко.
В помещении со звуконепроницаемыми стенами были установлены приборы управления камерами, следящими за территорией. За столом, уставившись на телефон, сидел Райан. Он осунулся, в глазах не было обычного задорного выражения. Питеру снова стало жаль его, и все-таки он предъявил ему последнее доказательство – на случай, если у Райана еще оставались сомнения.
Райан молча уставился на чек. Полмиллиона долларов с личного счета Карлоса Барзана были выписаны на имя Лорен Уинтроп!
– Дживс нашел это вчера у нее на столе. – Питер забрал чек. – Вещественное доказательство!
Зазвонил телефон. Райан снял трубку и передал ее Стирлингу. Тот выслушал сообщение и улыбнулся.
– Она уже в пути. На безопасном расстоянии за ней следует Барзан.
– Зачем ему тогда понадобился номер телефона? – спросил Райан.
– Наверное, хочет позвонить Ти Джи из лимузина. Это польстит его самолюбию, а Ти Джи будет знать, кто его враг. Наверное, Барзан все-таки помешался.
Райану пришлось согласиться со старым волком. Три года – слишком долгий срок для осуществления мести. Такому упорству могло быть только два объяснения: умственное расстройство или любовь.
– Войдя, Лорен будет вынуждена миновать металлоискатель, – продолжил Стирлинг. – После истории с корсетом она хорошо знает, на какую массу металла реагирует система. Поэтому я велел перенастроить ее на меньшую массу.
– Если прозвучит сигнал, я должен буду свести все к шутке?
– Да, но вам придется ее обыскать. Если найдете какой-нибудь подозрительный предмет, передадите его Ади, а он отнесет саперам. Пусть Барзан считает, что ловушка сработала. Пусть позвонит. Звонок станет необходимым доказательством для предъявления обвинения. Нам известно, что Лорен везет ваш портрет: утром, перед отъездом, она показала его Дживсу. Он успел его ощупать. Ничего особенного: холст на деревянной раме. Осмотрите его сами.