Дальше я скажу только, что наш взвод выполнил все задачи, поставленные ему в тот день, а все мои расчеты оказались правильными.
В конце маневров меня позвали к начальству. После того как полк был построен, меня и еще двух солдат из соседней батареи вызвали из строя. К моему огромному удивлению, тут был и командир нашей дивизии генерал-майор Вернер.
— Так вот они — герои! — весело обратился к нам генерал. Сначала он поговорил с двумя солдатами из соседней батареи. Из разговора я узнал, что один из солдат двое суток выполнял обязанности командира орудия, а потом даже командира взвода; другой солдат — радист — быстрой и внимательной работой обеспечил своевременный прием приказов по радио, чем в значительной степени способствовал успеху всего полка.
Потом генерал подошел ко мне. Он посмотрел на меня и сказал:
— Товарищ рядовой, а мы с вами уже знакомы, не так ли?
— Так точно, товарищ генерал, знакомы, — ответил я. — Пять месяцев назад вы обратили внимание на мой грязный противогаз.
— А-а… — протянул генерал, — вспомнил, вспомнил. Вы, кажется, из расчета унтер-офицера Виденхёфта?
— Так точно, товарищ генерал.
— Ну а в каком состоянии ваш противогаз сейчас?
— Не особенно чист, — признался я.
— Охотно верю. При таких маневрах это не удивительно. Но как только вы вернетесь в казарму, вы приведете его в порядок.
— Разумеется, товарищ генерал.
Несколько секунд генерал внимательно смотрел на меня:
— Значит, это вы по собственной инициативе встали к прибору управления огнем?
— Не стоит говорить об этом.
— Вот как! А командир батареи капитан Кернер другого мнения.
— Просто я заметил, что у прибора никого нет, вот и встал к нему.
— Ну что ж, если вы считаете само собой разумеющимся то, что вы сделали, тогда все ясно, товарищ ефрейтор.
— Товарищ генерал, я не ефрейтор, а рядовой.
— Как? Рядовой? — Генерал обратился к стоявшему рядом с ним капитану Кернеру. — Капитан Кернер, ваш подчиненный все еще рядовой? Мне кажется, у нас есть основания присвоить ему звание ефрейтор.
— Так точно, товарищ генерал! — ответил капитан.
Через несколько минут перед строем полка был зачитан приказ, в котором говорилось, что «за проявление инициативы и умелые действия присвоить рядовому Беренмейеру воинское звание — ефрейтор».
37
В лесу было свежо, верхушки деревьев окутал туман, как часто бывает в ноябре. Я свернул с дороги в лес.
Шел первый четверг после успешного окончания маневров.
— Пойду сегодня схожу, — солгал я товарищам по отделению, — вы знаете куда.
— Давай иди, — за всех ответил Шлавинский и подмигнул мне.
И вот я снова в лесу. Кругом тишина. Лишь иногда шелестят верхушки деревьев. Слышно, как с ветвей срываются тяжелые дождевые капли.
«Почему вот уже шесть недель я обманываю товарищей? Ведь и так ясно, что меня тянет только к Софи. Анжела нравилась мне раньше, но это было давно. Она, конечно, симпатичная девушка, но любить…»
Я углублялся все дальше в лес. Спешить мне было некуда: впереди еще четыре часа свободного времени. В чаще леса туман оказался таким густым, что за двадцать шагов ничего не было видно.
«И почему я не воспротивился Анне, маме, Георгу и не поступил так, как хотел?»
Дважды я слышал за спиной какой-то странный шорох, но не обратил на это внимания. «Ветер, наверно», — мелькнуло в голове.
Неожиданно раздался треск сучьев. За мной кто-то шел.
По привычке я отскочил в сторону и спрятался за кустом. Несколько секунд не шевелился и прислушивался.
Я уже собирался выйти, как вдруг услышал чьи-то шаги. Затем увидел силуэт человека. Он шел ко мне. Фигура человека показалась мне знакомой.
Я вышел на дорожку и закричал:
— Что ты там ищешь?
— Вот ты где…
— Я спрашиваю, что ты здесь ищешь?
— Проклятая ветка треснула и выдала меня, — ответил Петер Хоф.
— Ах это ты шпионишь за мной? — набросился я на него.
Петер рассмеялся:
— Фред, мне кажется, у тебя совесть не чиста.
— Какое тебе дело до моей совести!
— Ну, ну, потише, — перебил он меня. — Я только хотел посмотреть, как Альфред Беренмейер выполняет поручение Союза молодежи.
Я оцепенел.
— Хм… — Петер посмотрел по сторонам и иронически улыбнулся. — Местечко ты себе выбрал подходящее. Интересно, что ты будешь здесь делать с детьми? Может быть, играть в прятки?
— Петер, — с угрозой в голосе начал я, — перестань смеяться!
— Ну хорошо, а ты сначала успокойся, — и Петер протянул мне пачку сигарет «Казино». — Кури.