Я не знал, хорошо это или плохо, и потому на всякий случай сказал:
— Здорово!..
Через полчаса я увидел дочку: ее показала мне через стеклянную дверь сестра. Ничего красивого в ней я не нашел: толстая, вся в складках. Запомнились только густые черные волосики, как у Анжелы.
— У новорожденных редко бывают такие темные волосики, — сказала мне сестра.
«Дочка, — думал я. — Дочка. У меня дочка. Смешно».
— Ну посмотри, какая хорошенькая! — не унималась Анжела.
— Да, конечно.
Анжела ласково посмотрела на меня.
— Знаешь, Фреди, я никогда не думала, что с рождением ребенка вся жизнь будет казаться совсем другой.
Сестра принесла девочку. Анжела стала кормить ее. Малышка вздохнула и зачмокала. Временами она затихала, и тогда Анжела слегка тормошила ее, чтобы она не засыпала. Я сидел рядом и смотрел то на ребенка, то на счастливую, раскрасневшуюся от радости Анжелу. Потом меня выпроводили из палаты: принесли кормить ребенка соседке Анжелы. Скоро мне снова разрешили войти в палату. Немного погодя к Анжеле пришли отец и тетушка. Отец был очень любезен, а тетушка все время улыбалась. Я почувствовал себя лишним, откланялся и пошел домой.
На следующий день, когда я пришел к Анжеле, отец и тетушка уже сидели у нее. Когда я вошел в палату, они встали и стали прощаться.
— Ну, юноша, — отец Анжелы похлопал меня по плечу. — Начинается серьезная жизнь.
Тетушка, прощаясь, протянула мне кончики пальцев:
— Господь бог не оставит вас…
Ее слова развеселили меня. Я пододвинул стул поближе к кровати Анжелы и сел. Все, что было вчера, повторилось: матерям принесли детишек, а меня попросили выйти.
Когда я снова вошел в палату, девочку уже унесли.
— А как мы назовем нашу малышку? — спросила Анжела.
— Назовем ее Софи, — неожиданно для самого себя предложил я.
— Ох… — Анжела сморщилась.
— Что с тобой?
— Старомодное имя.
— Мне лично нравится.
Анжела стала перечислять имена:
— Кристина, Грит, Анке, Бэрбель…
— Нет, Софи лучше.
Мы замолчали.
Неожиданно Анжела заплакала и сказала:
— Фреди, не думай, что я тебя тороплю. Просто я беспокоюсь о ребенке. Место в яслях я все же получила, так что буду работать. Не подумай, что я тебе навязываюсь. Можешь уйти. Я же вижу, как тебе все это неприятно.
Я начал успокаивать Анжелу.
В это время к нам подошла сестра и спросила:
— Ну, родители, как вы решили назвать свою дочку?
Анжела вытерла слезы и твердым голосом сказала:
— Бэрбель. Малютку зовут Бэрбель и только так!
Я встал и, попрощавшись, вышел.
В оставшиеся дни отпуска я обошел знакомых. Мама уже начала думать, что я серьезно заболел, и поэтому старалась всячески угодить мне: то приносила в мою комнату стакан горячего грога, то согревала постель грелкой, то предлагала выпить шоколаду.
— Раньше ты так любил его, мальчик!
Она несколько раз была у Анжелы, но старалась приходить в такое время, чтобы не встречаться ни с отцом Анжелы, ни с ее тетушкой. Разрешение на посещение роженицы в не предусмотренное распорядком дня больницы время мама получала у старшей сестры отделения, которую она хорошо знала по работе в доме престарелых.
Мама заставила меня накупить малышке всяких мелочей. Сберкнижка моя почти опустела. Купил я и детскую коляску, давно нравившуюся Анжеле, и детскую кроватку со всеми необходимыми принадлежностями. Я был очень доволен, когда наступил последний день моего отпуска. Отец Анжелы захотел еще раз поговорить со мной, разумеется, в присутствии тетушки.
Я с ужасом ждал этого разговора, который, к счастью, не состоялся: отец Анжелы в тот день был занят на работе. А может быть, он просто забыл. Попрощавшись с Анжелой, я прямо из родильного дома поехал на вокзал. Сев в вагон, я облегченно вздохнул.
39
В Рагун я приехал вечером. Выйдя из вагона, постоял на перроне, пока мимо меня не прогромыхал состав и вдали не исчезла красная точка сигнального фонаря на последнем вагоне.
В семь часов вечера я уже был в казарме. Когда шел по коридору, мимо меня пробежал Петер. Он поздоровался со мной и бросил:
— Все ты мог бы рассказать нам сам!
— А что ты знаешь? — спросил я.
— Думаю, что все, Фред.
Я пошел в свою комнату.
— Кстати, с твоим расчетом я все уладил! — крикнул мне вдогонку Петер.
— Спасибо! — И я открыл дверь.
В комнате был только один Руди, но и он собирался уходить. На нем был темно-синий спортивный костюм. На шее висели боксерские перчатки.
— Фред! Ты уже вернулся? — закричал он, увидев меня.