На первой полосе с прискорбием сообщалось, что лэрд Эдуардо Гонсалез в свои неполные пятьдесят стал вдовцом. Лэри Селеста Гонсалез умерла, упав с лестницы в собственном доме, так ни разу и не увидев родную внучку. А ведь если бы не её помощь, никакой внучки бы не было. Мать и дочь рискнули всем, чтобы я появилась на свет. Урожденная лэри жила как простая лея, считая каждый медяк, а её мать, моя бабушка, приняла на себя гнев жестокого супруга.
Лэри упала с лестницы… а лэрд Гонсалез женился второй раз и … признал наследником сына молодой супруги, просто копии приёмного отца. Вот ведь совпадение!
Ну и всё… как отрезало… с тех самых пор я и зову Инэс только по имени.
«Детская травма, гипертрофированная привязанность к матери, обернувшаяся в навязчивое состояние не просто не быть обузой, а стать опорой. И ребенок таким образом запретил себе ребенком быть», — так в один голос утверждали доктора.
— У меня … как это … психоневротическое расстройство, — пробормотала я, всё-таки вспомнив свой замудрёный диагноз, и носом зарылась в её пахнущие красками, кофе и ванилью волосы — самый лучший запах на всем белом свете. — Я у тебя немного … не того.
— Того, не того, это, знаешь ли, вопрос относительный. Главное, что ты у меня есть, — с улыбкой в голосе ответила Инэс и, нежно погладив меня по голове, повторила излюбленное: — Ну Инэс, так Инэс… не самое страшное, что может быть в жизни. Правда же, мой пумпончик? Пошли кофе пить?
— Пошли, — сладко зевнула я.
— Нет, иди-ка ты спать, — покачала она головой, а у меня даже челюсть заныла от очередного зевка.
Инэс рассмеялась и, подхватив меня под руку, проводила до спальни. Я привычно встала у зеркала и пока расстегивала оставшиеся на лифе пуговицы, она аккуратно достала из моих волос, удерживающие их заколки. Я тряхнула головой, глядя на неё в отражение. Вот ведь странная вещь — наследственность. От Инэс мне достались две вещи — глаза и абсолютно идентичное телосложение. И всё. Даже цвет волос у нас был разный, я — светловолосая, она — жгучая брюнетка. Я — белокожая, она — смуглая, как и положено уроженке Альканы. Что поделать, не досталось мне её внешности.
— Моя красавица, — с материнской гордостью сказала Инэс.
Ох уж эта слепая любовь… но кем бы мы были без этой любви? Да и чего скромничать, я, конечно, не Инэс, но тоже ничего.
— Ну что есть, то есть, — важно заметила я.
Она хохотнула, забирая платье из моих рук, и отошла к шкафу, чтобы повесить его на плечики.
— И умница! — открывая дверцу, добавила Инэс.
А вот с «умницей» сегодня вышли накладки… что это вообще за мысли в сторону прокурора? Нет, он, конечно, мужчина видный, но с каких это пор я примеряю на того, кого толком не знаю, роль будущего отца для своей гипотетической дочери?
У меня же целый список технических характеристик для кандидатов имеется! Шикарный, кстати, список. Все эти кандидаты моментально отваливаются, о нём узнав. А я о нем всем проявляющим ко мне интерес сообщаю — безотказно работает. Даже самые упёртые отваливаются.
За этими размышлениями я даже не поняла, как оказалась в кровати. Инэс присела рядом, накрывая меня одеялом.
Надо всё ей рассказать, и про постановление, и про менталистов… и она вроде бы что-то говорила про новости…
— Доброй ночи, Пумпончик. Жаль только, что не успеем поболтать до моего отъезда. Отправление с самого утра. Вернусь через пару-тройку недель. Я тебе записку на кухне оставлю, — послышалось мне сквозь сон или приснилось.
Конечно, приснилось. Инэс, оставляющая меня больше чем на несколько часов — это что-то за гранью реальности.
Глава 5
Разбудил меня стук в окно, едва слышное из-за стекла уханье и скрежет когтей. Я открыла глаза, в первый миг не понимая, что происходит? А всё потому, что я впервые за долгое время выспалась (очень странное ощущение) — раз, за окном было темно — два, и три — от голода у меня желудок буквально прилип к спине.
Сколько я спала? Явно же больше, чем пару часов… тогда почему темно? Неужели я проспала сутки?
Спрыгнув с кровати, я на ходу накинула на плечи халат. Подошла к окну — тишина, в фонарях мягко сияли кристаллы, но в окнах напротив горел свет, и виднелся пышный силуэт леи Гомес, порхающей у плиты — она ждала с работы мужа. Значит, сейчас вечер.
Я пропустила визит полицейского? Почему Инэс меня не разбудила? И почему так тихо?
Намереваясь немедленно это выяснить, я отвернулась от окна и боковым зрением заметила серый меховой комочек с самого края отлива. У комочка был хвост, и не было признаков жизни, из чего я сделала вывод — наша сова снова обо мне позаботилась.