По мере продвижения на Запад вид местности понемногу менялся. Мисси пыталась определить, чем же проплывающие перед ее глазами пейзажи отличны от привычной с детства картины. Деревья небольшие. Они решительно не походят на те, что растут в родных краях. Карабкающийся вверх по склонам холмов невысокий кустарник и вовсе незнаком. Но в чем бы ни была разница, догадалась Мисси, главное — что она все дальше и дальше уезжает от родного дома и тех, кого любит. Сердце щемило от незнакомого чувства одиночества. Не раз Мисси приходилось прикусывать губу, чтобы сдержать подступающие слезы. «Нужно больше молиться», — решила она. И теперь, шла ли молодая женщина вместе со всеми по дороге или была занята домашними делами, она повторяла и повторяла святые слова пророка Исаии. Чтобы отвлечься от печальных мыслей, Мисси старалась загрузить себя работой по дому. Пусть руки и голова будут заняты полезным делом.
Мисси часто ходила навещать Бекки и в один из визитов, сдержав свое обещание, познакомила будущую мать с акушеркой. Миссис Козенски, как и следовало ожидать, не одобрила совет больше двигаться, который дал муж Бекки, а, напротив, убеждала молодую женщину быть осторожной и не усердствовать в работе по хозяйству. Строгости и ограничения, наложенные миссис Козенски, огорчали Бекки, но она послушно выполняла все предписания, и ей стало лучше.
Часто Мисси, отправляясь к подруге, брала с собой малышку Мэгги; миссис Коллинз получала возможность немного отдохнуть, а молодые женщины рады были заняться маленьким ребенком.
Сколько бы ни старалась Мисси пребывать мыслями в грядущих делах, воспоминания о доме не оставляли ее. «Чем в эту минуту заняты родители? Сегодня у мамы стирка, и она сейчас, наверное, развешивает белье на солнце, такое белое, сверкающее чистотой. Папа, как всегда, отправился в город. Он ведь ездит в город раз в неделю. А в воскресенье всей семьей они усядутся в экипаж и поедут в маленькую деревянную церковь. Там будут и все соседи, которых я знаю с детства. Пастор Джой прочтет проповедь и закончит ее словами „Аминь“, подтверждая истину Писания». Мисси закрывает глаза и видит улыбку любимой сестры Клей, которая с гордостью и любовью смотрит на мужа, читающего молитву с проповеднической кафедры.
Так проходил день за днем — Мисси окрепла и уверенно шла вместе со всеми, но душа ее рвалась домой, и в мыслях молодая женщина продолжала жить повседневной жизнью своих родных, которых она оставила надолго, а может, навсегда.
Как-то, готовя ужин, Мисси с удивлением подумала: «А ведь мы в пути почти месяц». Да это целая вечность! А с другой стороны — не так уж и много. Почему время не может заглушить ее глубокую тоску по дому и чувство одиночества? Время должно лечить раны и снимать груз одиночества. Сколько еще должна она терпеть?
Тело Мисси с каждым днем утомлялось все меньше и меньше, а душа страдала все больше и больше. Почувствовать бы ласковое объятие мамы или руку отца на своем плече. Посмотреть бы, как тузят друг друга Клэр и Арни. Младшая сестренка Элли, наверное, растет не по дням, а по часам. А как хочется обнять этого милого малыша Люка! Боже, узнает ли она его, когда увидит? И наступит ли вообще этот миг? «О Господи, — снова и снова молилась Мисси, — дай мне силы вынести все это».
Мисси очень старалась, чтобы муж не заметил ее душевных страданий, однако часто ловила на себе обеспокоенный взгляд Вилли. Ему не нравилась постоянная усталость жены. Здорова ли она? Вилли просил ее чаще отдыхать, сытнее есть.
По большому счету Мисси не становилось лучше. Кроме сильной тоски по дому ее мучили приступы тошноты и слабости, которые она всячески скрывала от Вилли. «Еще не пришло время сказать ему», — твердила себе молодая женщина. И с горечью отмечала, что между ними появилось какое-то напряжение.
Похожие один на другой, тянулись дни. В фургончике Ла Хэй всегда вставали рано и с завидным постоянством включались в однообразный круг забот. Мисси готовила завтрак для Вилли и Генри. Вилли и Генри поили лошадей и проверяли упряжь. После завтрака паковали хозяйственную утварь и отправлялись в путь. В полдень обоз делал короткую остановку, и Мисси снова готовила еду. Вечером, когда обоз останавливался на ночлег, они, как и все в лагере, разжигали костер, на котором варили пищу и грели воду для мытья посуды и стирки.