Она обернулась на хлопок двери и нервно дернула за прядь черных шелковых волос у лица.
Кайл просил ее поднять волосы, чтобы можно было нарисовать тело, и теперь несколько локонов выскользнули из аккуратного пучка. Мэган открыла дверь и выглянула. Кайл задумался над рисунком, он словно не видел ничего вокруг, даже карандаш, зажатый в зубах, не мешал ему.
Девушка распахнула дверь пошире, раздался резкий скрип. Кайл поднял глаза и улыбнулся. И снова очарование его улыбки поразило ее. По меньшей мере раз в жизни каждая женщина достойна, чтобы ей так улыбались, решила Мэган.
Сексуальная улыбка, говорящая: «Ты та, которую я желаю, ты, и только ты».
— Почему ты убежала? — спросил он.
— Я не хотела.., мне неловко, если кто-то видит меня раздетой. — Да, именно это она и хотела сказать. Вероятно, Криста Маккензи чувствует себя свободно без одежды, а она, Мэган Бренд, нет. Конечно, она уже начала заново открывать для себя мир, но это процесс постепенный. Поигрывая поясом халата, она сделала несколько шагов, дернула прядь волос и увидела изумление в глазах Кайла.
— Что?
Она переступила с ноги на ногу, чувствуя, как лицо покрывается краской.
— Я стесняюсь.., своего тела, особенно с тех пор, как моя нога…
— Ты думаешь, что твоя травма портит тебя? Ты с ума сошла! У тебя одно из самых прекрасных женских тел, которые мне доводилось видеть. От одного взгляда на твои изгибы у любого мужчины глаза заболят.
— Ты необъективно ко мне относишься. — Мэган украдкой взглянула на него, не шутит ли, и удивилась его серьезности.
— Нет, правда. Не забывай, я смотрю на тебя глазами художника и говорю то, что вижу.
— Это Криста — девушка с картины? Я говорю про твою ванную комнату.
— Да, Криста. — Его лицо осталось таким же бесстрастным. — Она была хорошей натурщицей.
И ты стала бы такой, если бы я мог смириться с мыслью, что кто-то другой увидит тебя обнаженной.
— Ты спал с ней? — Вопрос вырвался сам собой.
— Нет. Почему ты спрашиваешь?
Она увидела в его глазах раздражение.
— Она красивая женщина.
— Но у нас не было секса. Следующий вопрос.
— Ты, должно быть, неплохо.., мне показалось, ты, должно быть, неплохо зарабатываешь живописью, да? — Она подошла к кровати и осторожно присела на покрывало. Про себя Мэган молилась, чтобы ее вопрос не разозлил его. Она так хотела знать о нем больше, а работа — часть жизни любого человека.
Кайл бросил альбом на кровать и скрестил руки на груди. Мэган выдерживала напряженную паузу. В его душе шла борьба, и это было видно по настороженности его золотистых глаз и бледности щек.
— Я хорошо зарабатываю, некоторые могут сказать, даже исключительно хорошо. Мои работы выставляются в галереях по всему миру, и в живописи мое имя не самое последнее. Ты это хотела узнать, Мэган?
— Ты знаменит? — Ее лицо исказилось от боли, она опустила взгляд и уставилась на толстый золотистый ковер. Свет постепенно мерк перед ней, а в голове стучала мысль: «Он знаменитый художник». Итак, они из разных кругов. О господи, опять она наступает на те же грабли.
— А что, если да? Можешь себе представить, как я устал от людей, жаждущих познакомиться со мной только потому, что я достиг в живописи определенного признания?
— Но ты мог сказать мне! — Мэган подняла вверх удивленные глаза. — Я так мало знаю о тебе.
Неужели ты не понимаешь, что недоверие обижает меня? Я открыла тебе самые интимные стороны моей жизни, а твоя жизнь для меня тайна за семью печатями.
— Ты должна доверять мне, Мэган. Ты пришла ко мне за помощью, помнишь? Я не говорил о себе потому, что боялся, как бы мое положение не стало давить па тебя. Посмотри на свое лицо сейчас — похоже, мои опасения оправдались.
Мысленно Мэган признала его правоту. Как она может иметь отношения с человеком, чья жизнь проходит на глазах у общества? Некоторые женщины в подобной ситуации были бы довольны и счастливы, но для нее это стало бы настоящей пыткой.
— Я же поверила тебе, Кайл.
— И?.. — Интуиция подсказала ему о существовании этого "и", чрезвычайно важного "и". Кайл почувствовал, как резко стиснуло грудь, словно сердце обложили льдом.
— Ты ошибся, что не сказал мне о себе. Ты обманул меня, скрыл важную деталь. А что, если бы я узнала твой секрет случайно? Увидела бы твою картину или имя в газете.., и что тогда. Кайл? Ты бы состряпал какую-нибудь историю, чтобы отвлечь мое внимание, утешил бы? И все потому, что решил, будто мне будет трудно услышать правду?
Она говорила слова, которые не хотела бы произносить, выдвигала обвинения, о которых и думать не смела. Но мысль о том, что он считает ее неспособной понять и принять его жизнь, доставляла ей нестерпимую боль.
— Я думал, что так будет лучше. Очевидно, я ошибся.
— Ты обращался со мной как с ребенком! Возможно, в прошлом мне пришлось нелегко, но я достаточно взрослая и сильная, чтобы принимать правду такой, какая она есть.
— Правду? — Его пренебрежительный взгляд полоснул ее, словно лезвие. — Вот почему ты так долго жила в несчастливом браке? Потому что ты могла принять правду? Ты знала, что твой муж — негодяй, склонный к жестокости, и все же оставалась с ним до тех пор, пока он практически не искалечил тебя!
Мэган вздрогнула от его слов. В душе она ругала себя за прошлое, но то, как он говорил с ней, было невыносимо. Да не говорил — он орал на нее, темная ярость светилась в его глазах.
— Все.., все случилось так быстро. — Она медленно встала, пораженная тем, как дрожат ее ноги. — Наверно, я окунулась с головою в наши отношения и не.., подумала хорошенько. Возможно, мне нужно поработать над собой. Возможно, для нас обоих будет лучше…
— Бежишь. — Кайл посмотрел на нее с укором.
— Нет. Первый раз в своей жизни я поступаю разумно. Ты считаешь, я не способна на принятие ответственных решений, но я не хочу начинать наши отношения подобным образом. Я не могу больше совершать ошибки.
— Вот как ты расценила наши отношения?
Ошибка?
— Нет! Я знаю, что ты хотел защитить меня, скрывая свою славу, но, если бы я не появилась первый раз в твоем доме такой слабой и робкой, ты бы никогда не почувствовал это. Я больше не желаю быть слабой, Кайл. Я должна измениться.
— Мэган, извини. Мне не следовало вопить о своих успехах. Я люблю тебя. И полюбил тебя с первого мгновения, с первой встречи. Я хотел для тебя самого лучшего. О, проклятье! — Яростно проведя рукой по волосам, он в отчаянии покачал головой. — Ты имеешь полное право злиться на меня. Не надо было скрывать от тебя правду. Но я боялся…
— Боялся? — Карие глаза Мэган в изумлении распахнулись. Он признается в собственных страхах? Такой уверенный, такой состоявшийся в жизни человек говорит ей, что чего-то боится?
— Боялся потерять тебя, Мэган. — Его взгляд разрывал ей сердце. — И кажется, я уже теряю тебя?
— Ты хороший человек, Кайл.., самый лучший.
Тебе не нужен кто-то вроде меня, чтобы сделать твою жизнь насыщенной и полной. У тебя уже есть все, что тебе необходимо.
— Но у меня не будет ничего, если из моей жизни исчезнешь ты.
Мэган стало тяжело дышать, слезы выступили на глазах и заструились по щекам.
— Мне придется сделать это, Кайл. Я должна уйти. Было бы легко сложить с себя ответственность, предоставив тебе решать мою участь, но ты заслуживаешь лучшей доли. Я слишком уважаю тебя, чтобы позволить тебе довольствоваться малыми радостями.
Кайл вдруг увидел, что сжимает серебряный с бирюзой амулет, висевший у него на груди, — подарок Иветт на восемнадцатилетие. Вокруг него образовалась такая пустота, когда она умерла. Но теперь, теряя Мэган, он испытывал еще большую боль.
Кайл не сводил с нее глаз, и ему казалось, что невидимая гигантская рука протянулась с небес и вырвала из его груди сердце. Он чувствовал себя слабым, потерянным, его мозг отказывался принимать ее уход. Но где-то в глубине души, куда не доходили гнев и ярость, он чувствовал, что препятствовать ей сейчас нельзя.