— Опять это начнется… Пожалуйста, уйдите теперь… — с трудом выдавил он.
Сюзанна достала из сумки телефон.
— Фред! Дышите! Дышите глубже! Я сейчас вызову неотложку.
24 июня
Трое врачей стояли у постели пациента Фирнайса, Альфреда: мужчина и две женщины — пожилая и молодая. Взгляды их казались мрачными — наверное, оттого, что нижние части лиц были скрыты масками. В таких масках люди редко выглядят дружелюбно, это в равной степени касается грабителей банков, злодеев в вестернах и врачей.
Врачи пристально смотрели на разные мониторы, которые, казалось, зависли над головой Фреда и показывали крайне негармоничные линии. Ускоренно и неритмично попискивал звук, отражающий частоту сердцебиения. Мужчина-врач проверил электроды на руках Альфреда. Он глянул на часы. Было пять минут первого.
Женщины-врачи переглянулись. Внезапно писк прибора зазвучал как визг, потом как крик автомобильной сигнализации. И разом — тишина. А затем — звенящий ровный продолжительный звук.
На экранах больше не вспыхивали пульсирующие зубчики жизни.
Тянулась ровная линия.
25 июня
Несмотря на свой долгий опыт, пожилая докторша испугалась, войдя в залитую солнечным светом палату. На больничной койке лежало тело. Оно было накрыто простыней, закрывая лицо и голову.
В три быстрых шага докторша очутилась у кровати и сорвала простыню с тела. Фред Фирнайс рывком сел на постели.
— Вы меня до смерти напугали, — сказал он.
— Посмотрите-ка, что он делает! — воскликнула докторша с добрыми глазами и выраженным берлинским акцентом. — Играет в покойника, а?
— Был такой яркий свет, я не мог спать.
— Вы хотите спать? Утомились? — спросила докторша.
— После такой нагрузки с ЭКГ вы бы тоже утомились!
Докторша рассмеялась. Она села на стул у кровати Фреда, продолжая смотреть на него. Фреду она сразу понравилась. Ее пропитанное табаком дыхание и загорелое лицо с заметными морщинками действовали на него успокаивающе. Поэтому он отважился задать решающий вопрос:
— Как долго я еще протяну?
— Именно из-за этого я и пришла, — сказала докторша.
Фред прямо-таки почувствовал, как бледнеет. Он снова лег.
— Сегодня после обеда мы вас выпишем, — сказала докторша.
— Это неизлечимо? Вы от меня отказываетесь?
— Господин Фирнайс, вы совершенно здоровы! Хотя минувшей ночью вы на короткое время побывали на том свете.
— Что?
— Как вы это перенесли? Некоторые пациенты описывают опыт клинической смерти как очень неприятный.
— Я совершенно ничего не почувствовал! Я умирал?!
— Мы ограничиваем срок такой тахикардии, как ваша, при помощи медикаментов, если это показано.
— Что это означает на человеческом языке? — спросил Фред.
— У нас есть хорошее средство, чтобы остановить такое буйство сердца. Мы вкололи вам его. Оно ведет к недолгой остановке сердца. Этот медикамент — абсолютно надежное средство, не беспокойтесь. Период полувыведения составляет несколько секунд. Затем сердце снова начинает биться, причем в нормальном ритме. Понимаете? Это кнопка «Reset», сброс. И все стартует заново. Ваш пульс опустился с 220 до 75 за несколько секунд. Во время всех остальных обследований вчера и сегодня вы уже были в сознании. ЭКГ в пределах нормы, эргометрия не дает никаких показаний на индуцированный порок недостаточной перфузии, синусовый ритм непрерывный, и под нагрузкой нет никакой кинетики конечного участка. Эхокардиография показывает хорошую систолическую функцию перекачки и отсутствие дисфункции клапанов. Из функции обмена веществ имеется эутиреоз.
— Это что-то гнойное? — испуганно пробормотал Фред. — От этого можно умереть?
Докторша снова рассмеялась:
— Эутиреоз означает, что ваша щитовидная железа функционирует совершенно нормально. Господин Фирнайс, вы здоровы.
— Что-то я этого не ощущаю.
— Если у вас еще раз случится такое учащенное сердцебиение, это не опасно, вы должны это себе уяснить. С вами ничего не будет. Дам вам один совет: подержите голову под струей холодной воды, часто это помогает. И не курите так много, бога ради!
— Мне не принимать совсем никаких лекарств? — разочарованно спросил Фред.
— Я могу выписать вам рецепт на бета-блокатор, он обеспечит вам покой. — И на полтона ниже она добавила: — Некоторые коллеги на всякий случай прописали бы вам его пожизненно. Но мой совет: попринимайте таблетки одну неделю, а потом выбросьте всю упаковку. Только не ссылайтесь на меня!