— Развяжи меня. Прямо сейчас, Джонатан.
— Я так не думаю. — Он снова поцеловал меня, прошептав: — Я больше не знаю, кто ты, Клэр.
Я вздохнула, но не успела ничего сказать, потому что он крепко сжал мои губы своими пальцами.
Бросив на меня свирепый взгляд, обнял меня за талию другой рукой.
— Мне плевать, что он гей. Ни один мужчина не будет делать тебе массаж. Никогда. Все ясно?
Я кивнула.
— Я хочу это услышать.
— Ясно.
Он смотрел на меня еще несколько секунд, прежде чем отпустить. Затем подошел к столу и взял коробку, которую открыл Шон, поставил ее позади меня и пробормотал что-то себе под нос, чего я не расслышала.
Я попыталась обернуться и посмотреть, что он делает, но это было бесполезно. Мне не удавалось пошевелить ногами, и веревка уже болезненно впивалась мне в руки.
Вдруг почувствовала, как он начал покрывать мои плечи поцелуями, обнял меня и сжал руками мою грудь.
— Тебе понравилось воздерживаться на этой неделе? — Казалось, он потешался надо мной.
— Это была лучшая неделя в моей жизни.
— Неужели?
— Да. Это было так весело, не думаю, что когда-нибудь снова захочу заниматься сексом.
Он издал низкий смешок и мягко потянул меня за волосы, пока я не посмотрела на него.
— Мне кажется, последние несколько ночей были самыми худшими в твоей жизни.
Я ничего не ответила. Просто смотрела ему в глаза с легкой ухмылкой.
— Думаю, ты ворочалась во сне, желая, чтобы я был здесь, чтобы мог помочь облегчить это болезненное желание между твоих бедер. — Джонатан понизил голос. — И я знаю, что ты просыпаешься каждое утро и тянешься ко мне. — Потянув меня за волосы еще немного, прижался к моим губам. — Потому что я тянусь к тебе.
Мое сердце затрепетало, и я наклонила голову вперед.
— Пожалуйста, развяжи меня.
Он не ответил, так что мне пришлось повторить.
Бесполезно.
— Джонатан? — Я снова позвала его по имени и попыталась откинуть голову назад, но почувствовала, как он прижимает ко мне жужжащий вибратор.
— Ты положила один из таких в свой чемодан? — прошептал он мне на ухо.
Да.
— Нет.
— Ты уверена? — Он крепко удерживал меня другой рукой. — Пресловутый фиолетовый пропал из твоего шкафа на днях. Ты собиралась использовать его, пока меня нет рядом? Терпеливо ожидая удобного случая?
Он провел вибратором по моему животу и притянул меня к себе, позволяя почувствовать его затвердевший член.
— Я думал, мы договорились не удовлетворять себя самостоятельно. — Он легонько укусил меня за плечо. — Ты изменяешь мне с вибратором?
Мой голос застрял в горле, когда он провел другой рукой по моим ребрам вверх к связанным запястьям. Начал тереться ладонью о веревку, натирая мне кожу.
— Джонатан. Мне больно.
Он продолжал свои действия, заставляя ворс медленно впиваться в мою плоть, но вдруг остановился.
Я услышала над головой лязгающий звук — резкий звук металла, скрежещущего о металл. Затем почувствовала, как мое тело медленно накренилось вправо — я поворачивалась и поворачивалась, пока не оказалась вверх ногами с переплетенными пальцами, задевающими пол.
Я подняла глаза и увидела Джонатана, стоящего между моих ног, и сглотнула.
— Что ты…
Он сорвал с меня трусики и просунул язык между ног, заставив меня вскрикнуть.
Не обращая внимания на мои стоны, он поднял какую-ту бутылку и сжал ее, выдавливая на меня теплую жидкость.
Я закрыла глаза, когда кровь прилила к моей голове, а он снова опустился и дразняще скользнул в меня языком. Я начала расслабляться, наслаждаясь мучительным ритмом, который он установил: исследовал языком мои складочки, вращал им по клитору, осыпал французскими поцелуями мои губы.
Скоро мое тело начало дрожать, умоляя о большем, но Джонатан остановился.
Я посмотрела на него в замешательстве, желая, чтобы он продолжил, но он лишь рассмеялся и схватил что-то со стола.
Прежде чем я успела вымолвить хоть слово, он шлепнул меня по заднице кожаной плетью. Сильно.
Я вскрикнула, и он хлестнул снова. И еще раз.
— Это то, что тебе нравится? — Он провел кончиком плети между моих ног, постукивая ею по моим набухшим половым губам. — Я не переверну тебя обратно, пока ты не скажешь мне правду. Это то, что тебе нравится?
Я ничего не ответила. Из меня вырвался стон, когда он бросил плеть на пол и прижался ко мне членом.