Я медленно встала и стряхнула грязь с задней части моих штанов.
— Хм... Нам, вероятно, теперь надо вернуться. Думаю, нам следует снова пробежаться.
— Чтобы тебе не пришлось говорить со мной?
Да.
— Нет, не поэтому. Я уверена, что у тебя есть миллион других вещей, которые ты мог делать прямо сейчас, так что…
— Никаких. Я освободил все свое утро для тебя.
Проклятие...
— Это... — Я отвела взгляд. — Это очень мило с твоей стороны, но у меня есть время только для пробежки, поэтому…
— Клэр, вчера вечером ты сказала мне, что свободна, и я абсолютно уверен, ничего не изменилось с тех пор. Мы с тобой — на свидании, и так как у нас не будет ланча или ужина, мы пойдем назад вместе. Тогда наше «ужасное» свидание, на которое я, очевидно, вынудил тебя прийти, закончится, и ты сможешь притвориться, будто у тебя есть какие-то дела.
Я попыталась не улыбнуться, но не смогла справиться с этим.
— При условии, что мы закончим к полудню. У меня действительно есть кое-какие планы на сегодня.
— Например, какие?
— Я должна рассмотреть еще несколько идей для предстоящей кампании sPhone blue. Мистер Барнс хочет, чтобы мы к понедельнику выбрали фаворита, и он должен быть удивительным...
— Кстати говоря, почему ты так ненавидишь свою работу?
— Сказать генеральному директору, почему я ненавижу свою работу? Я так не думаю.
— Я не приму на личный счет. — Он показал мне жестом, чтобы я начала идти около него. — Я действительно хочу знать.
— Нет, не хочешь. — Я засмеялась.
— Скажи мне.
Я вздохнула.
— Вкратце: вознаграждения работникам оставляют желать лучшего, автомобили все время эвакуируются с парковки, директорам нужно разрешить сверхурочное время, по крайней мере, пятнадцать часов в месяц, а работать два года только для того, чтобы иметь право на одну неделю отпуска? Это смешно. О, и какой смысл предлагать бесплатный кофе, если его почти никогда нет, а когда есть, то на вкус он как дерьмо? Просто не предлагайте его никому и экономьте свои деньги. И давай не будем поднимать тему про того мотивирующего идиота, который заставил нас поставить кресла-мешки в наши кабинеты и дал нам «Дзен-дневники». Я могла бы предложить вам куда лучший способ потратить два миллиона долларов.
Джонатан прекратил идти и посмотрел на меня, прямо в мои глаза. Он был тих в течение долгого времени, а затем расхохотался.
— Ты всегда так груба?
— Ты попросил правду.
— Я думаю, что извлек урок. — Он улыбнулся и начал снова идти.
Я думала, что он задаст мне больше вопросов, или что я буду вынуждена попросить, чтобы он сделал нашу прогулку немного спокойней, но на самом деле я наслаждалась тишиной; и у меня было чувство, что он тоже.
Не успев опомниться, вдалеке я увидела автостоянку, а прямо перед собой — маркер в четверть мили.
Джонатан последовал за мной к моему автомобилю, и прежде чем я успела открыть дверь, он мягко схватил меня за плечи и развернул. Он снова изучал мои глаза.
— Я знаю, что мы не много говорили, но я прекрасно провел сегодня время, Клэр.
— Я тоже...
Тишина.
Я чувствовала, как он пальцами пробежался по моим влажным волосам, а потом и его накаченную грудь, прижатую к моей.
Мое сердце колотилось с абсолютно новым ритмом, и, независимо от моих попыток совладать с собой, оно билось все более дико.
— На этой неделе я собираюсь в Нью-Йорк на конференцию... — Он поправил мой напульсник. — Я могу пригласить тебя на ужин, когда вернусь в субботу?
НЕТ... Нет, ты не хочешь, чтобы он подумал, что все может пойти дальше... Это не должно превратиться в событие каждых выходных. Этого не произойдет... Отворачивайся от него и…
Он поднял бровь.
— Клэр?
Я кивнула.
— Мне нужно, чтобы ты сказала это вслух. — Он прижал мое тело к автомобилю.
Тишина.
Он улыбнулся.
— Что? Никаких комментариев умным ротиком об ужине в субботу?
— Я думаю, что мы должны платить каждый сам за себя... Я не хочу, чтобы у тебя сложилось неправильное впечатление.
— И какое впечатление могло бы у меня сложиться?
— Что я увлечена тобой, поскольку ничего не изменилось.
— Ты права. — Он обнял меня за талию. — Я не смел бы так думать. Так что, до субботы?
— Возможно.
Я услышала, как он рассмеялся, а затем почувствовала, как его губы коснулись моих — мягко, нежно, как будто он не то чтобы хотел целовать меня. Он медленно отпустил меня и отошел.
— Я позвоню тебе, когда буду в Нью-Йорке. Нам надо удостовериться, что «возможно» станет «да».