— Послушайте, мадам, я послал человека за Боджером, но он живет слишком далеко. Боюсь, он не успеет добраться сюда вовремя. Но если вы не можете помочь его светлости, я подожду этого военного лекаря. Я не могу допустить, чтобы вы сделали ошибку, которая может стоить моему хозяину жизни или хотя бы ноги.
Мэриан вся сжалась при одном только упоминании о Боджере, ужасном, невежественном коновале, который погубил больше жизней, чем спас. Мысль об этом презренном человеке, уродующем чью-то ногу, показалась Мэриан настолько нестерпимой, что она содрогнулась. Ведь, в конце концов, сказала она себе, она не может быть абсолютно уверена, что граф каким-то образом ответствен за арест ее отца. Если он умрет из-за ее нерешительности и при этом окажется невиновным…
Она невольно расправила плечи, сразу почувствовав себя увереннее.
— Вряд ли мое вмешательство может стоить вашему хозяину ноги, конечно, если дело не зашло слишком далеко. Но я могу вас заверить, что, если только вы позволите Боджеру дотронуться до него, он окажется так близко к могиле, как никогда прежде. Вы должны доверить мне его раны.
Каким-то образом ее спокойный, уверенный голос убедил его.
— Что ж, тогда поспешим, — пробормотал он, поворачиваясь к ней спиной и вновь устремляясь вперед. — Мы теряем драгоценное время.
Очень скоро они вошли в ее старый любимый дом. Мэриан шла рядом с камердинером через анфиладу знакомых комнат, поднималась по знакомым лестницам и с невыразимой печалью вспоминала счастливые годы, проведенные среди этих дорогих ее сердцу стен. Длинный коридор на втором этаже был в значительной степени обновлен, но они шли так быстро, что Мэриан едва ли могла разглядеть, что именно здесь переделано. Напомнив себе, что она не должна подавать виду, как ей тяжело, девушка старалась не смотреть по сторонам, чтобы не травить себе душу воспоминаниями о тех днях, когда они были здесь так счастливы.
Внезапно тишина дома взорвалась громкими проклятиями. Мэриан бросилась бегом вслед за камердинером в дальний конец холла, туда, где, по всей видимости, находилась спальня графа. У девушки сжалось сердце — когда-то это была спальня ее родителей.
Однако то, что она там увидела, настолько ужаснуло Мэриан, что все остальные мысли просто вылетели у нее из головы. Один из слуг графа, очевидно старый солдат, стоял возле своего господина с пустой плошкой в руках. Сам же граф полулежал на широкой кровати, опершись на локти и вытянув перед собой ноги. Его мертвенно-бледное, искаженное болью лицо было покрыто бисеринками пота. В огне камина висел котелок, в котором что-то булькало, и Мэриан отчетливо ощутила запах кипящего масла. Граф снова громко выругался, сморщившись от боли.
Мэриан мгновенно забыла обо всех преступлениях, которые приписывала этому человеку, забыла о скрытой угрозе, прозвучавшей в его голосе в тот день, когда они встретились в лавке аптекаря. Ее сейчас волновало только одно — совершенно бессмысленные страдания человека, попавшего в руки самоуверенного, невежественного идиота, который вздумал использовать устаревший, почти бесполезный и в то же время наиболее болезненный способ обеззараживания раны.
— Если еще хоть одна капля упадет на его кожу, — угрожающе воскликнула девушка, бросившись вперед и выхватывая плошку из рук старого слуги, — то я сварю тебя самого в этом масле!
— Но, мадам, мы хотели выжечь заразу из раны! — возмущенно воскликнул тот, невольно отпрянув от налетевшей на него странной фигуры в черном, да к тому же еще и в маске.
Между тем Мэриан отшвырнула в сторону плошку и загородила старому слуге дорогу, когда он хотел поднять ее с пола и вновь наполнить кипящим маслом.
— Выжечь заразу, как бы не так! Убирайтесь отсюда, пока вы его еще не убили, — приказала она, тщетно пытаясь сдвинуть с места упрямого старика. Ее едва не затошнило от запаха обожженной плоти, который наполнил комнату.
— Слушайся женщину, идиот, — едва выдавил сквозь стиснутые зубы Фолкхэм. — Ради Бога, Уилл, выстави его отсюда!
Уильям быстро уговорил старого солдата уйти, что-то прошептав ему на ухо. Тот, недовольно ворча и качая головой, покинул спальню хозяина.
— Надеюсь, вы пришли не для того, чтобы мучить меня еще больше, — простонал граф.
Он больше не морщился, и только пот, обильно стекающий по его лицу, свидетельствовал о невыносимой боли, которую он испытывал. Однако, взглянув на побагровевшую кожу в том месте, куда попало кипящее масло, Мэриан тяжело вздохнула. Даже в своем стремлении отомстить она не могла бы пожелать ему больших мук. Теперь она должна была успокоить его страдания, хотя единственное, чего она в этот момент желала, — это развернуться и убежать, чтобы не видеть этих ужасных ожогов. Тем не менее она немедленно достала из своей сумки с лекарствами мазь и принялась осторожно накладывать ее на обожженную кожу. При первом же ее прикосновении лицо графа вновь исказила гримаса боли.