— Доброе утро, леди. Я помешал?
Рори со вспыхнувшим лицом проговорила:
— Вовсе нет. Если хотите сделать мне любезность, не могли бы вы взять этих двух детей и вывести их в сад поиграть? А я в это время позавтракаю и спланирую день. — Вдруг она почувствовала себя на миллион лет старше, чем сестры, которым было одной двадцать два, а другой двадцать пять. А ей тридцать. Старая, усталая, одинокая и…
Испуганная.
Кейн покорно вывел обеих женщин через черный ход в ленивую жару позднего утра. А Рори вскоре извелась от ненависти к себе, потому что страдала оттого, что он с ними, а не с ней.
И еще она мучилась от чувства вины, впрочем, в последние дни оно постоянно ей досаждало.
Какого дьявола? Почему она должна чувствовать себя виноватой? Чарлз настаивал, чтобы она пригласила на свадьбу свою семью. И она выполнила его желание. Она предполагала, что Кейн будет развлекать сестер. И он тоже выполняет ее желание. Чарлз сказал, что встретится с ней во второй половине дня. Хорошо бы найти утешение в его объятиях, стряхнуть наконец с себя чувство вины и неопределенности. Освободиться от навязчивой холодной тяжести, которая давит на нее день и ночь с того момента, как он вручил ей обручальное кольцо. Может быть, если бы он сам надел кольцо ей на палец и, еще лучше, поцеловал его, а потом сплел бы ее пальцы со своими… Но он только вручил ей коробочку и назвал адрес магазина, где купил кольцо, на случай, если она захочет обменять его на другое, в ее вкусе…
Рори тщательно одевалась к выходу с Чарлзом. Она надела свое любимое голубое хлопчатобумажное платье с белым канифасовым воротником и манжетами. Она спрыснула ароматизированным эликсиром горло и попудрила веснушки, прекрасно зная, что через минуту они выступят снова.
Чарлз обнял ее, а она, обхватив одной рукой его за шею, другой пощупала запястье — зачастил ли, как угорелый, пульс?
Ох, ну конечно… сейчас же слишком жарко для всякой спешки.
Они поехали в маленький парк на берегу реки, и Чарлз оставил мотор включенным, чтобы работал кондиционер. Какая бы ни была жара, Рори все-таки предпочла выйти из машины и посидеть на траве, поглядеть на мутные воды реки Ядкин, ощутить теплые порывы ветра. Все же она была дочерью своих родителей.
— Просто удивительно, что вся моя семья не забралась на заднее сиденье и не поехала с нами любоваться видами, — полушутя заметила она.
— Их развлекает Кейн. Кажется, он и Фауна нашли общий язык. Аврора, тебе следовало бы поговорить с ней, Кейн… м-да, я хочу сказать, он, конечно, вполне приличный человек, но с женщинами… Что я пытаюсь сказать… твоя сестра очень молодая. Мне было бы неприятно видеть ее обиженной.
— Фауну?
— Это ее настоящее имя?
— Да, настоящее. Чарлз, если твоя… так, если ты… М-да, что я пытаюсь сказать, я не уверена, что твоя мать будет довольна, живя с нами. — Рори не хотела говорить о своей семье. И особенно не хотела говорить о Кейне и Фауне.
— Это был дом моей матери, пока мы со Сьюзен не поженились. Не могу представить, Аврора, как я скажу ей, что она нежеланна. Она не поймет. Более того, будет оскорблена.
У Рори поникли плечи. Она убеждала себя, что Чарлз добрый человек. Она где-то читала, что внимательные сыновья обычно становятся внимательными мужьями.
— Да, ну что ж…
— Ты будешь рада ее помощи, когда начнутся занятия в школе, понимаешь?
Конечно, это правда. Чарлз ни разу не возразил против ее работы в школе. Откровенно говоря, она хорошая учительница. Умеет найти подход к детям. Порой она мечтала иметь собственных детей.
— Я сказал Кейну, чтобы он привез девушек домой к пяти. Они просили дать им время, чтобы подготовиться к вечеру. Кстати, Фауна сказала, что работает в бизнесе развлечений.
Подавляя приступ смеха, Рори взглянула на него, проверяя, не шутит ли он. Обычно Фауна любит озадачивать малознакомых людей, объявляя, что она профессиональная танцовщица кутча, а потом наблюдая их реакцию.
Он не шутил. Она рассматривала его безукоризненный профиль. Чарлз Бэнкс, без сомнения, был красивым мужчиной. С правильными чертами, но в целом похожий…
— Да, верно. — Рори опустила голову и стала изучать свои обгрызенные ногти. — В бизнесе. Я имею в виду, в бизнесе развлечений. Чарлз, любишь ли ты меня?
Он отпрянул так, будто она ударила его дохлой рыбой.
— Аврора, что за идиотский вопрос? Разве я попросил бы твоей руки, если бы не хотел заботиться о тебе?
— Я не спрашиваю, хочешь ли ты заботиться обо мне, я спрашиваю, любишь ли ты меня, а если любишь, то у тебя странный способ проявлять любовь.
— Аврора, по-моему, ты переутомлена. Поэтому я и попросил маму и Эву взять на себя все приготовления к свадьбе.
Рори хотела было запротестовать, но Чарлз положил ей на ладонь свою руку, и она непроизвольно отметила про себя, что его рука мягче и глаже, чем ее.
— Аврора, — ласково начал он, — ведь мы не пара восторженных юнцов. Я знаю, что ты первый раз выходишь замуж, но, моя дорогая, ведь тебе уже тридцать лет. Уверен, что у тебя было время понять — такой рассудительной, образованной женщине, — что такие слова, как «любовь», используются слишком часто. Забота, уважение — вот важнейшие условия любых успешных отношений. Одинаковая среда и происхождение… — Тут он чуть нахмурился, но Рори из-за выступивших слез не заметила этого. — Ну, ничего, полагаю, это уладится, — пробормотал он. — Кстати, вчера вечером твой отец упомянул о всеобщем страховании, и, скажу тебе откровенно, я удивлен — у него нет ни одного страхового полиса. При его бизнесе у человека нет других гарантий.
— Мне бы хотелось вернуться домой, если ты не возражаешь, — очень тихо проговорила Рори.
— Да, конечно, моя дорогая. Наверно, разболелась голова? В последнее время у тебя часто болит голова.
В последнее время у Рори начал болеть желудок. У нее никогда не болела голова. Но она не стала утруждать себя, поправляя его.
Глава седьмая
В подвале большого квадратного дома Бэнксов древняя система, подающая горячую воду, еле-еле справлялась с запросами приехавших женщин. Кейн рыцарски ждал на втором этаже, чтобы принять душ последним и побриться. Он стоически помылся под холодной водой и досуха вытерся жестким, только что выглаженным полотенцем. Его всегда восхищал склад ума, требовавший, чтобы гладилось все белье, вплоть до последней кухонной тряпки.
Рори и Маделин Бэнкс будут жить в одном доме?
Невозможно.
Рори и Чарлз Бэнкс лягут в одну постель?
Через мой труп!
— Кейн, ты в приличном виде? — тихо спросил Чарлз через дверь спальни.
— Да, через минуту буду готов.
Дверь открылась, и вошел Чарлз в великолепном бледно-сером костюме, который выглядел точно так же, как все остальные костюмы, которые он носил последние двенадцать лет, разве что с небольшими различиями в манжетах, лацканах и пуговицах.
Кейн оглядел его и состроил гримасу.
— Чарли, не делай этого.
— Не делай чего? Кейн, уже четверть. Ты не можешь чуть поспешить?
Кейн тихо выругался. Самое неподходящее время совать палки в колеса дурацкого экипажа. Он даже не продумал, что собирается сказать, и еще меньше, с чего начать. Для человека, который зарабатывает на жизнь словом, непростительно не иметь даже чернового наброска.
Проклятие, в нем столько же честности, сколько и в парне, стоящем рядом. Он всегда считал себя человеком уважаемым и приличным. Да, черт возьми, по крайней мере, он никогда не устраивал сделки за спиной у заинтересованных лиц.
Беда в том, что он и сам ни в чем не был уверен. Он знал эту женщину меньше недели. Свою бывшую жену он знал года три, прежде чем женился на ней. И все равно их брак не пережил даже медового месяца.
Кроме того, Чарли принадлежал к тому сорту мужчин, которым нужна жена. Кейну она ни к чему. У него свой жизненный стиль. Маленький домик за чертой исторического района и близко к воде, чтобы он мог гулять по кромке прибоя, прогоняя хандру, когда она нападет. И возможность в любой момент сложить вещи и катить куда глаза глядят, без цели и направления, пока не выдует из головы мякину. Нет, жена ему не нужна. Женщина — прекрасно, он, черт возьми, не евнух!