Так что я держала дистанцию с кадетами. Особенно после всех этих историй со второкурсницами и «вертушкой». Впрочем, не я одна. Атмосфера соревнования и четкая иерархия между кадетами и инструкторами, младшими и старшими курсами, теми, кто на верху рейтинга, и кто в его самом низу этому способствовала. Правда, многие считали, что им будет легче выживать в группе… Но не я.
Слайм и трое старшекурсников и правда оставили в покое. Если у меня и возникали с кем конфликты, то Клуб к ним не имел никакого отношения.
Как и Гард Норан.
Мы будто избегали друг друга…
Вероятно, он просто внял моей просьбе. Или я никогда и не интересовала его на самом деле — вон как весело он смеялся над тупыми шутками старшекурсниц и зажимал их в углах, абсолютно равнодушный к моему присутствию.
Я же… я старалась не смотреть на того, кто и так проник в мои сны. И будил меня по ночам, оставляя во встревоженном, странном состоянии томления и неизвестных до того желаний…
Я сосредоточилась на учебе. Даже не использовала редкие увольнительные — скрывалась в библиотеке или зале для индивидуальных отработок, пока кадеты растворялись в Аджерскире, ближайшем к Академии городе. Но на третий раз не выдержала. Заставила себя провести ночь за чтением в опустевших лабиринтах… А потом все-таки вышла за ворота.
Что-то, натянувшееся до звона внутри, требовало выхода. Хотя бы из этого здания, ставшего очередным домом.
Я бодро добралась до станции общественных вибро-гусениц — наконец-то могла ими воспользоваться, ведь у меня теперь были документы. А потом позволила себе залюбоваться тонкими шпилями и покатыми сферами Аджерскире, но еще больше зданием нашей Академии, которое я впервые видела со стороны залива и колеи для гусениц.
Искусственный остров, покрытый металлом, стремящееся вверх основное строение, несколько гигантских ангаров и летных площадок и то и дело взмывавшие в воздух стандартные звездолеты околопланетного класса, похожие на полумесяцы… Со второго курса мы будем тренироваться именно на них, позже перейдя на более серьезные модели.
Город же меня… очаровал. Может, в нем и не было ничего такого, но, кажется, впервые я ходила по самым обычным улицам как обыватель… Чувствовала себя напряженно, не привыкнув ни к таким прогулкам, ни к красивым садам с настоящими растениями, ни к возможности выпить горячей шипучки в открытом кафе… Но снова отличилась, уже в положительную сторону — на мою кадетскую форму засматривались. Впрочем, даже если бы и вспомнила, как принаряжались на выход однокурсницы, у меня все равно не было ничего, кроме формы.
У меня не было ничего, кроме формы. И ничего мне не надо, и…
Спустя пятьдесят ударов я уже заходила в виртуальный каталог нарядов, решившись на самый простой и недорогой. Раньше подобное сочла бы расточительством — у меня были накопления на неотслеживаемом чипе, я откладывала деньги на черный день… А вот тут решила потратиться. На себя. И вышла из кабины переодевания в переливающихся шортах и объемном облаке вместо верха — так ходило здесь большинство девиц моего возраста.
А комбинезон сложила в новенькую сумку.
Странно… но чувствовала я себя удивительно легко. Замечательно. И еще лучше мне стало, когда я заметила «Музыкальный бар».
Я знала, что это такое. В районах, обслуживающих космопорты, было несколько таких заведений, но они не пользовались особой популярностью — там не подавали психотропных веселящих кристаллов, не крутили задницами полуобнаженные женщины. Там продавали музыку и танец…
Вздохнула и неуверенно нажала на панель входа.
Внутри царил полумрак. Небольшое помещение с несколькими кубами для сидения и один-единственный светловолосый и худощавый парень за прозрачной стойкой. Я невольно замерла. Как-то не подумала, что сейчас день, и заведение может быть закрыто или пусто. И развернулась на выход.
— Эй, красотка, подожди, ты же не бросишь меня одного? — парень внезапно возник рядом со мной совершенно неожиданно. Я обернулась. Довольно симпатичный, даже милый… и широко улыбается. Искренне.