— Отсюда?!
— Да. На вас ответственность.
— Но щит…
— Я раскрою. Вручную.
— Но это… — Варр заткнулся, наконец, и занялся делом.
Я и сам знал, что «это»… Почти верная смерть.
Но за шанс, что большая часть моих людей… что Аррина все-таки выберется домой, я готов был пойти и на такое.
23
Точка отсчета.
Краевая планета.
Аррина Лан
Я открыла глаза резко, будто вдыхая действительность последним глотком. Села, пытаясь понять, что же именно произошло… что меня разбудило?
Посмотрела на Гарда, но он лежал спокойно и даже не метался в своем полузабытье…
Сон? Наверное… Скорее, воспоминание, отпечатавшееся в подсознании.
Грохот и скрежет звездолета, сминаемого жестоким космосом. Наши попытки хоть что-то сделать, спасти: корабль, жизни, собственное будущее. Ни паники, ни криков — нас хорошо вымуштровали. Только четкие задачи и конкретные цели…
И Гард, уже в скафандре, посмотревший на меня… прощально.
Кажется, мои руки продолжали в это время манипуляции с механическим нутром корабля в попытках восстановить потерянные соединения и связь со щитом.
Кажется, мой мозг сразу понял, что он задумал.
Кажется, мои губы прошептали «нет».
Кажется, сердцем я пыталась не согласиться с его решением… Но оно было единственно правильным.
Единственное, что могло нас спасти… если бы прыжок удался. Если бы удалось развернуть щит вручную… с вероятностью почти в сто процентов погибая под его режущей плотностью. Если бы он успел выбраться наружу… Не успел.
Именно в тот момент, когда мы молча прощались, удар очередного космического убийцы, будто запущенного умелой гигантской рукой, вывернул кусок пространства рядом с нами, дергая потолок вверх и в сторону.
Переворачивая и закручивая окончательно потерявший программное сознание звездолет.
Даже на корабле стражей в такие моменты наступает хаос…
Уже не корабль, а бесполезную посудину крутило и вело, пока не начало притягивать к планете, оказавшейся рядом. Без ориентиров и почти без возможности управления… Бросало и нас с Гардом, пока мы пытались уцепиться хоть за что-то.
А еще я помню в последние удары перед тем, как я потеряла сознание, не слишком удавшуюся попытку выровняться, посадить звездолет, а не врезаться, предпринятую тем, кто остался в рубке управления… И более удачную попытку Гарда принять удар на себя: почти невозможным усилием он притянул меня, прижал конечностями, как ремнями безопасности, окружая собой и одновременно вдыхая остатки воздуха в мой открытый в крике рот…
А дальше пришла темнота… после которой свет пришел фактически только ко мне.
Я вздохнула и, убедившись, что Гард пока без сознания, аккуратно выбралась наружу.
Повезло же мне… что воздух здесь пригоден для дыхания. И некому нападать на безоружного стража.
Вот только думалось об этом с горечью.
Я подошла к обрыву.
Закат пламенел, окрашивая горизонт от края до края. Воздух был неподвижен — ни ветерка. Вдалеке кричали незнакомые птицы, по очереди ныряя за живностью в серое, пенистое и будто немного грязное море.
Желто-оранжевая, жухлая трава, местами переходящая в серый мох. То тут, то там кустарники и деревья с сухими, свернутыми в трубочку листьями. Пару раз мелькнули тени каких-то мелких тушканчиков, да показалось, как что-то едва различимо прошуршало в траве.
Но в целом на планете АК-17 царила тишина. Идиллическую картину девственной природы почти ничто не нарушало… Почти. Возле рощи, выбив из-под себя огромную толщу каменно-глинистой земли, лежал, завалившись на бок, звездолет. Его нос был испещрен черными пробоинами, в боках сквозь рваные края проглядывали раздробленные серебристые механизмы.
Мертвый звездолет.
И экипаж.
Вскоре и мы с Гардом будут мертвы, на тонком браслете осталась лишь одна светящаяся точка. Остальные давно потухли и походили теперь на темные камни. Тринадцать точек — тринадцать суток до точки отсчета. Тринадцать суток на то, чтобы стражам улететь, выполнив свою миссию.
И единственный шанс остаться в живых, которым не удалось воспользоваться.
И теперь я «любовалась» Краевой планетой, на которой корабль потерпел окончательное крушение. Единственная, кто выжил… без повреждений.
Я сжала зубы, стараясь подавить бессмысленный гнев на судьбу.
Двое суток назад мне удалось сложить большой костер и проститься со своими коллегами. Конечно, это не имело такого уж большого значения, всё равно всё скоро сгинет. Но так было лучше.