Присутствующие дружно зааплодировали, и, словно бы от звука этих аплодисментов, свеча вдруг раскололась вдоль, и обнаженная красотка в золотистом кокошнике и золотом пояске предстала во всем своем блеске, заизвивавшись еще энергичнее.
При последних тактах музыки девушка прыгнула вперед, прямо на руки официантов, которые ее ловко подхватили и аккуратно положили обратно в торт. После этого вспыхнули фонари, расставленные по всему участку, и гости устремились к улыбающейся девушке, которая лежала полубоком, погрузившись в торт чуть ли не наполовину. Мгновенно появилось множество очаровательных официанток, державших в руках тарелки и вилки и одетых в классически-порнографическом стиле — черные чулки с поясом, невероятно короткие юбки и, само собой разумеется, белые передники и белые заколки. Однако большинство присутствующих мужчин повыхватывали столовые приборы у них из рук, предпочитая накладывать себе торт самостоятельно.
Я берег фигуру, поэтому почти не ел сладкого, но тут ко мне приблизилась одна из официанток и самым любезным тоном осведомилась:
«Не хотите ли отведать кусочек нашего замечательного тортика?»
«Боюсь, что нет, — и я с улыбкой покачал головой, — тем более что лежащая в нем девушка изрядно вспотела».
«А если я покормлю вас из ложечки в укромном уголке?» — не отставала обольстительная официантка, и уж от подобного предложения я никак не мог отказаться!
«Укромным уголком» оказался небольшой флигель, притулившийся в отдаленном уголке обширного приусадебного участка. Процесс «кормления тортиком» плавно перетек в процесс раздевания, в результате которого я неожиданно оплошал самым постыдным образом! Сколько ни пыталась оставшаяся в одних чулочках официантка заставить моего «друга» поднять свою понурую голову, сколько ни ласкала его язычком и ни щекотала пальчиками — все было тщетно. Почему не смог возбудиться, я и сам не понял, однако почувствовал себя из-за этого совсем скверно. Отчего-то вдруг почудилось, что эта неожиданно нагрянувшая импотенция является верным признаком неумолимо надвигающейся старости — и это при том, что мне еще нет и сорока! Причем сама старость чем-то напомнила волну прибоя, смывающую все нагроможденные нами песочные замки и оставляющую лишь то, что в принципе не может исчезнуть, — воду, песок, солнце, небо…
Пряча глаза, я сухо извинился перед официанткой, которая была так разочарована, что чуть было не запустила «тортиком» в мою унылую физиономию; затем быстро оделся и чуть ли не бегом устремился обратно — к заветным столам с выпивкой. Стремление поскорее смыть стыд перед девушкой и ужас перед старостью сказались на мне самым плачевным образом. Иначе говоря, я набрался столь изрядно, что совершенно не помнил, кто и как меня доставил домой.
В ту ночь мне приснился весьма странный сон.
Яркое тропическое солнце, освежающий шелест пальм, тяжеловолнительное колыхание океана — и два пожилых джентльмена лет шестидесяти пяти, одетых почти одинаково — шорты, гавайские рубашки, шлепанцы. Джентльмены расположились под пляжным тентом в уютных плетеных креслах и лениво обмениваются впечатлениями по поводу стройной красотки с шоколадной кожей, ослепительной улыбкой и ярким цветком в черных волосах, которая держит в руках поднос с двумя экзотическими коктейлями.
Самое главное, что в одном из этих старперов я с изумлением узнаю себя, а в другом — Серафима!
«Ничего так не жаль, как растраченных понапрасну жизненных сил, бессмысленно проведенного времени, глупо упущенных возможностей! — говорит господин астролог. — Давай же выпьем за окончательное расставание с прошлым!»
«А не поздновато ли? — сомневаюсь я, пристально глядя в сторону океана. — Глупо жалеть об упущенных возможностях, когда мы слоняемся по краю света, вяло перебирая копытами, как две старые боевые лошади, списанные на пенсию и всеми забытые. Да и вообще, скучно с тобой, старый хрыч!»
«Сам ты старый! — огрызается Серафим и тоже начинает пристально всматриваться в даль. — Слушай, а что там за черная полоса, которая постепенно расширяется?»
«Где?» — спрашиваю я.
«Да вон там, на горизонте!»
И тут я с ужасом понимаю, что это неумолимо катится вперед волна знаменитого азиатского цунами, которая вот-вот обрушится на остров и безжалостно слизнет обратно в океан все живое и неживое, что находится ближе трех километров от берега!