— То есть?
— То есть рождены с деловой хваткой и имеем одну характерную особенность: хотим работать на себя и ненавидим работать на «чужого дядю». Иначе говоря, нам хочется полной самостоятельности и отсутствия над собой всякого начальства, хочется быть хозяином собственной судьбы, а если от кого и зависеть, то лишь от непредсказуемых прихотей Фортуны.
— Глупости говоришь, Серега, да и не время сейчас философствовать! Нам надо уйти от наезда, а лучше всего это сделать именно так — перейти в легальный бизнес, да еще с такой «крышей»! Как друг тебе говорю — соглашайся.
— Ну хорошо, хорошо, я подумаю… Кстати, — вовремя вспомнил я, — ты как насчет совместной встречи Нового года? У меня была идея устроить тихий семейный праздник: ты с Дашкой и я с Катюхой.
— Увы, не получится. Я уже договорился со своими родителями и даже билеты взял, так что нас с Дашкой не будет в городе вплоть до православного Рождества.
— Жаль, однако! Ну, ладно, счастливо тебе, и до встречи в новом году!
— Много не пей! — решительно посоветовал Анатолий.
— А с Катюхой мало не получится, — уныло усмехнулся я, чувствуя на душе какую-то неприятную тяжесть.
Секс по телефону
(24 декабря)
До Нового года оставалась ровно неделя, а я неожиданно начал терять варианты один за другим. Вскоре после Анатолия отказалась даже Катюха — чем потрясла меня до такой степени, что мы даже слегка поссорились. Причина тому была весьма банальна — она категорически заявила, что будет встречать Новый год только со своим сыном — и никак иначе. Мне же этого очень не хотелось, поскольку мои отношения с Федором были, мягко говоря, далеки от идеальных и в отличие от предыдущих сожителей Катюхи я не согласился бы его усыновить ни за какие деньги.
Именно на его примере я убедился в одной забавной истине — чтобы почувствовать себя крутым, надо хоть что-то сделать, но для того, чтобы почувствовать себя умным, делать вообще ничего не нужно, поскольку все люди и так от природы считают себя самыми умными — причем начиная с самого юного возраста!
А этот самый Федор действительно считал себя самым крутым в классе, а потому позволял себе на уроках самые наглые выходки и замечания. Так, однажды, когда учитель математики предупредил о том, что завтра в их классе состоится контрольная, Федор тут же поинтересовался:
«А могу я не прийти?»
«Почему? — удивился учитель. — Впрочем, если будет уважительная причина, то конечно».
«У меня будет очень уважительная причина! — нагло заявил ученик. — Например, сегодня ночью я могу устать от интима», — и он оглянулся на хихикавшую рядом с ним одноклассницу.
К счастью, учитель оказался обладателем замечательного чувства юмора.
«Если устанешь от интима, то придется писать контрольную левой рукой», — сухо заявил он, вызвав среди мужской половины класса настоящую бурю восторга.
Как-то во время задушевных разговоров в постели я задал Катюхе очень простой вопрос: «Когда ты была счастлива?» И она, немного подумав, дала мне самый простой ответ: «Когда родила сына». Однако, по моему мнению, родить — мало, надо еще воспитать, а как и кем она могла воспитать своего Федора, если почти непрерывно пьянствовала и встречалась с мужиками за деньги?
В свое время я уже задавался вопросом — что может получиться из поколения детей, воспитанных на деньги клиентов их матерей? Случай с тем же Федором достаточно убедительно показывал, что ничего хорошего. Ну, действительно, на примере собственной матушки он мог убедиться в элементарной вещи: самый простой и веселый способ вести красивую жизнь — это поступить к кому-нибудь на содержание. Юноша он был свежий, более-менее здоровый и отнюдь не уродливый, поэтому я ничуть не удивился гневному рассказу Катюхи о том, как, по словам ее сына, его попытался «соблазнить» врач-проктолог.
— Представляешь, — бурно волновалась моя простодушная подруга, — эта сволочь чуть было не изнасиловал его прямо в своем кабинете. Бедный Федор еле отбился!
Мне эта ситуация чем-то напомнила предыдущую историю с ее сыном, когда его якобы под угрозой пистолетов ограбили в метро. По моему мнению, и сейчас все было гораздо проще — Федор и этот самый проктолог просто не договорились по деньгам, и сей достойный отрок побоялся элементарно продешевить. Однако я знал, насколько ревниво Катюха воспринимает любые критические замечания в адрес своего сына, поэтому решил ее не злить, а лишь философски заметил:
— Не волнуйся ты так, все проктологи — странные люди. Хотел бы я поговорить с каким-нибудь проктологом о смысле жизни! Это было бы покруче, чем разговор с фининспектором о поэзии!