Конечно, я бы давно мог поселить у себя новую девицу, да вот беда — ни у одной из них не было того дьявольского-врожденного обаяния, как у нее, не говоря уже о такой вещи, как класс. Да-да, несмотря на все свое пьянство с самыми мерзкими ничтожествами, Катюха была классной путаной, причем этот класс приобретался только в процессе общения с самыми разными клиентами — начиная от премьер-министра и кончая известным писателем или уголовным авторитетом. Я уже неоднократно говорил о том, как фантастически ей везло на самых известных клиентов.
И подобный жизненный опыт не заменишь никакой юной свежестью, красивой мордашкой или длинными ножками. Отсюда вывод — влюбляемся-то мы все-таки в душу, а не в ножки!
Люди в черном и Мамба того же цвета
(23 февраля)
Напрасно я расслабился и чуть было не забыл про преследовавших меня «людей в черном», наивно посчитав, что под своей новой «крышей» могу не опасаться новых наездов. Как оказалось, эти господа не только обо мне не забыли, но продолжали тщательно отслеживать этапы моей трудовой биографии. Подобная беспечность могла бы очень дорого мне стоить, если бы не счастливое стечение обстоятельств и боевая бдительность Анатолия, который нынешним вечером наконец-то зашел проведать меня на новом месте работы.
Для начала мы с ним слегка выпили в баре, я — виски, Анатолий — безалкогольный коктейль, после чего он вдруг вспомнил, что забыл мобильник в машине, и со словами: «А вдруг Дашка будет звонить», — пошел на закрытую автостоянку, находившуюся в подвале вышеозначенного заведения. Я же решил воспользоваться его отсутствием и обойти свои владения. Вечер был в самом разгаре — расслаблявшиеся господа активно выпивали и беседовали, попутно любуясь на исполнявших свои эротические танцы стриптизерш. Музыка при этом была совсем не та, что в такого рода заведениях, а довольно оригинальная обработка классики вроде знаменитого «Турецкого марша» Моцарта или попурри из моих любимых опер Верди.
Бегло осматривая публику, я с изумлением обнаружил за одним из столиком своего старого знакомого — литератора. Неужели от так «забурел», что стал завсегдатаем столь дорогостоящего и закрытого заведения?
— О нет, его всего лишь привел с собой владелец крупнейшего издательского концерна, который сейчас занимается тем, что активно заглатывает мелкие фирмы, — охотно пояснил сопровождавший меня Александр, который все здесь знал в малейших подробностях — вроде той, какая из стриптизерш воспользовалась косметикой подруги.
Литератор тоже заметил меня и приветливо взмахнул рукой, после чего вновь устремил все свое внимание на подиум, где в тот момент выступала Милена. Запал-таки мужик на будущую поэтессу!
— Тебя тут твой «муж» пришел проведать, — шутливо заявил я Милен, зайдя после ее выступления в гримуборную, куда, кстати, на правах директора всегда входил без стука, с удовольствием заставая переодевавшихся девчонок в разной степени обнаженности.
— Какой еще муж? — недовольно удивилась она. — Я никогда не была замужем.
— А помнишь того самого литератора, которого ты спасла от приезда старой и толстой провинциальной любовницы? Как он еще скулил, умоляя избавить нас от нее…
— А, этот-то…
— Иди, поздоровайся с ним, и можешь даже посидеть у него за столиком.
— Да ну! О чем я с ним буду говорить?
— Можешь опять стихи почитать или рассказать легенду про черную Мамбу, — шутливо посоветовал я.
Милена удивленно вскинула голову, не найдя в моем предложении ничего юмористического, поскольку все проститутки относились к этой дурацкой легенде абсолютно серьезно, что позволяло мне сомневаться в их умственных способностях.
А суть этой легенды была такова — в среде московских путан якобы завелась одна красотка, чеченка по национальности, которая или позволяла своим клиентам обходиться без презерватива, или же подсовывала им бракованные, которые непременно рвались в процессе использования. Поступала она так потому, что была заражена СПИДом и, потеряв в чеченской войне своего мужа-боевика, решила не становиться шахидкой, а столь изощренным способом мстить русским мужчинам.
Сам-то я, разумеется, в эту легенду нисколько не верил, поскольку она очень отдавала другими детскими страшилками — про «черного прапора» или «страшного пионервожатого», — которыми так любят пугать друг друга перед сном молодые солдаты или юные пионеры. Однако большинство путан относилось к этому совершенно серьезно, причем даже те, кто уже давно вышел из «пионерского» возраста.