— Когда священник проснулся, — воскликнула Селина, — корабль подошел к берегам Монако, и высоко в ущелье сидел белый голубь.
— Мы будем проезжать мимо собора по пути на мою виллу, — пообещал герцог.
Он не мог не отметить, что немногие из тех, кто приезжает в Монте-Карло, хотят в первую очередь посетить собор, о котором он даже никогда не слышал. Их влекло казино, азарт игры и шанс сделать деньги.
Они сошли на берег, и герцог отметил, как тепло Селина поблагодарила Грегсона и остальных слуг за заботу о ней. Она попрощалась за руку с капитаном Барнеттом, который помог ей пройти по мосткам.
На набережной их ждал экипаж герцога, запряженный парой великолепных вороных коней. Кучер и два лакея уже были наготове. Один стоял на козлах, другой держал дверь открытой для Селины.
— К собору Сент-Девот, — приказал герцог. От него не ускользнуло удивление, мелькнувшее на обычно бесстрастном лице лакея.
Вскоре перед их взором предстал невысокий белый собор, стоящий в тени глубокого ущелья, которое, казалось, было вырезано ножом в мощной скале. А выше, как символ присущей Монте-Карло мирской рациональности, проходила железная дорогая, соединяющая Монте-Карло и Ниццу. От этой дороги Собор отделял огромный кирпичный бастион. И если бы не это уродливое кирпичное сооружение, то можно было бы подумать, глядя на собор, что белый голубь примостился у подножия скалы.
Селина открыла дверь и вошла в собор.
Через окна с матовыми стеклами свет проникал очень слабо, и внутри было бы почти темно, если бы не свечи, мерцающие перед изваянием святой и алтарем. В соборе не было ни души, я герцог сразу проникся непривычной для Монте-Карло атмосферой святости.
Селина некоторое время постояла у самого входа в собор, осматривая вырезанные из дерева фигурки и каменные статуи. Потом она увидела под алтарем мраморную статую святой великомученицы, запечатлевшую ее мертвой с белым голубем на груди. Герцог заметил, каким восторгом загорелись глаза Селины. Подойдя к статуе, она встала на колени и стала молиться.
После некоторого колебания герцог присоединился к ней. Он не встал на колени, но сел на дубовую, старинной работы скамью и внимательно смотрел на девушку, пока она молилась. В юности он обычно посещал сельскую церковь в своем поместье из чувства долга, а во время службы нередко повторял уроки. Сейчас ему вдруг вспомнилось, как его отец и мать посещали церковь каждое воскресенье, а матушка почти ежедневно молилась в часовне замка. Герцог уже не помнил, когда он в последний раз заходил в часовню, но теперь он чувствовал, что это место он должен посетить в первую очередь по возвращении в поместье.
Ему было ясно без слов, что Селина благодарила Бога за свое чудесное спасение из публичного дома в Алжире, и он был уверен в том, что каждый день она будет благодарить Всевышнего в своих молитвах, не только из чувства долга, но и просто будучи от природы благодарной.
Девушка молилась очень долго, и, когда она наконец села на скамью и взглянула на герцога, Этерстон отметил в ее глазах сияние.
Он встал, и они молча спустились по боковому нефу.
Когда они подошли к ящику для пожертвований, Селина остановилась и посмотрела на герцога. Он вынул из бумажника ассигнацию и опустил ее в ящик.
Выходя из церкви. Селина произнесла:
— Мне нечего пожертвовать, но я дала себе слово, что как только начну работать, буду щедро одаривать ближайшую церковь.
— Я думаю, ваши молитвы способны выразить ваши чувства гораздо сильнее, чем деньги, — сказал герцог.
— Надо всегда быть благодарным, — ответила Селина. — Папа однажды сказал, что если мужчина или женщина дали нам хотя бы десятую часть того, что дает нам Бог, мы должны не переставая благодарить этот человека.
— Это очень верно сказано, — согласился герцог.
Селина вздохнула:
— Нам так повезло, так повезло. По крайней мере мне, потому что вы спасли меня.
— Я же просил вас не думать об этом, — сухо сказал герцог.
— Но я должна благодарить Бога за вас, — возразила Селина.
— Конечно, — улыбнулся он.
Они снова сели в экипаж.
Только теперь, проезжая вверх по крутой дороге мимо казино, Селина взглянула на огромное, роскошное белое здание, почитаемое многими как символ индустрии развлечения.
В центре сквера перед казино были разбиты великолепные клумбы причудливой формы. Напротив стоял «Отель де Пари» с его знаменитыми скульптурами обнаженных кариатид, поддерживающих головами второй этаж. На вершине холма простирались сады с высокими деревьями и зеленые лужайки с изумительными цветами.