— С леди Милли дело обстояло сложнее, — признался полковник Грейсон, — но в конце концов, она переехала в «Отель де Пари». Я уверен, что ваша светлость получит счет.
— Спасибо, Грейсон, — сказал герцог. — Я понимаю, что поручение было не из легких.
— Вовсе нет, ваша светлость, — возразил полковник Грейсон. — Ждете ли вы сегодня вечером гостей?
— В ближайшие несколько дней я никого не намерен принимать, — ответил герцог. — Моя подопечная долгое время находилась в обществе больных людей, и это не прошло для нее бесследно. Я хочу создать ей спокойную обстановку, поэтому, собственно, мы и приехали в Монте-Карло.
— Я понимаю, ваша светлость.
Однако, наблюдая за тем, как беседовали за обедом Селина и миссис Шерман, трудно было предположить, что девушка утомлена и нуждается в отдыхе. Ее энергия, мелькнуло в голове герцога, победит не только усталость, но и нервное напряжение.
Она очень легко нашла общий язык с миссис Шерман и, как герцогу стало ясно, была не менее счастлива и в его обществе. Она, казалось, светилась каким-то внутренним светом.
Когда обед закончился, герцог сказал:
— Если это вас не очень утомит, я хотел бы вам предложить немного прокатиться со мной верхом. Через некоторое время я, как обычно, буду объезжать своих лошадей и, если вы выдержите подъем в гору, мог бы показать вам Ла Турби.
— Неужели это действительно возможно? — оживилась Селина. Вдруг она встревожилась. — Но у меня нет костюма.
— Я уже заказал вам костюм, — ответил герцог, — и вскоре его доставят сюда.
— Какая это будет замечательная прогулка! — обрадовалась Селина.
— У меня в доме существует одно неписаное правило для гостей, — сказал герцог.
— Какое? — забеспокоилась Селина.
— Вы должны отдохнуть после обеда. Так делают большинство жителей Монте-Карло. Миссис Шерман всегда отдыхает. И, я думаю, полковник Грейсон тоже! — Он улыбнулся. — Однако он всегда говорит мне, что у него столько дел, что и речи не может быть об отдыхе.
Полковник Грейсон засмеялся, но ничего не сказал.
— Предлагаю вам, Селина, — продолжал герцог, — отдохнуть в саду. Здесь есть чудесные места, где можно не только полюбоваться пейзажем, но и выспаться в тени деревьев…
— Это чудесно, — оживилась Селина.
Полковник Грейсон привык к тому, что женщины смотрели на его хозяина влюбленными глазами, но, кажется, еще никогда ему не приходилось видеть столь лучистого и почти неземного взгляда.
Неужели это дитя, а ведь она не более чем дитя, близка с его светлостью? — задавал он себе вопрос.
В конце концов он решил, что между ними, конечно, ничего нет. Она слишком молода и неопытна. Не в правилах герцога было интересоваться женщинами, не принадлежащими к изысканному кругу нарядных, избалованных людей, в котором он вращался.
Он как магнит притягивал к себе самых разных и даже противоположных друг другу людей, многие из которых были не более чем прихлебателями. Непохоже, отметил про себя полковник Грейсон, чтобы мисс Греттон была одним из тех мимолетных увлечений герцога, которые очень скоро ему надоедали. Но если это так, сердце девушки будет навсегда разбито. Грейсон подумал об этом с сожалением, но потом решил, что его это не касается. Он давно приучил себя не вмешиваться в дела герцога, которые не касались его обязанностей секретаря.
Герцог и Селина прошли по бархатной лужайке к тому месту под деревьями мимозы, где, как он и обещал, для них были приготовлены две кушетки.
Селина вытянулась на шелковых пуховиках.
Пейзаж, открывшийся перед ними, с каждой секундой становился все ослепительнее под сиянием солнца, отражаемого морскими волнами.
— Ну как можно не быть счастливым от самого пребывания здесь? — Это было утверждение, а не вопрос.
— К сожалению, люди могут быть несчастливы, даже стоя на ступеньках Акрополя, — ответил герцог, — и счастливыми на темном чердаке, где вся мебель состоит из одного комода.
— И я так думаю, — сказала Селина, — но не ожидала, что и вы…
Она не докончила фразы, боясь, что ее слова прозвучат слишком грубо.
— Я не совсем бесчувственный человек, Селина.
— Я знаю это.
— Надеюсь, что вы вскоре узнаете меня достаточно хорошо, чтобы думать обо мне лучше.
Девушка покраснела, так как ей показалось, что Этерстон упрекает ее.
— Я прекрасно понимаю вас, — ответила она. — И я считаю, что красота — это божий дар! Только слепой может этого не заметить.
— У меня такое чувство, — медленно произнес герцог, — что очень часто мы придаем слишком большое значение мелочам, которые окружают нас, и не даем себе труда взглянуть дальше этих мелочей!