Они поднялись на вершину холма и увидели возвышающиеся на огромной скале разбитые, но все же прекрасные мраморные колонны, воздвигнутые на Ла Турби римлянами.
— К сожалению, здесь уже мало на что можно посмотреть, — произнес герцог, когда перед ними предстали развалины, окруженные маленькими, ветхими крестьянскими домишками.
Посмотрев в сторону, Селина увидела вдали горные вершины и спросила:
— Что это за горы?
— Альпы.
— Я смогу посмотреть на них поближе?
Они находились на холме Корнеги, по которому когда-то проходила единственная дорога в Монте-Карло. Сейчас этот путь был забыт, так как вдоль морского берега проложили новую дорогу, соединяющую Монте-Карло с Ниццей.
— Мы можем проехать еще немного, — ответил герцог. — Но берегитесь камней. Как видите, дорога не из легких.
Однако они нашли место, где можно было пустить лошадей галопом, и вскоре заснеженные вершины Альп открылись им во всей красе. Горы были еще довольно далеко, но зрелище захватывало и потрясало.
— Как бы мне хотелось подъехать к ним поближе, — вздохнула Селина.
— Это вполне возможно, — ответил герцог. — Но расстояние неблизкое, и нам придется где-нибудь остановиться на ночлег. К тому же у снежных вершин холодно, как зимой. — Подумав, он добавил: — Кстати, скоро зайдет солнце, и станет весьма прохладно. Думаю, нам пора возвращаться.
— Неужели? — тихо спросила Селина.
Она была очарована увиденным. Здесь, наедине с ним, она могла слушать его низкий голос, не опасаясь, что им кто-нибудь сможет помешать.
— Мы и завтра покатаемся, — пообещал герцог. — На сегодня, по-моему, достаточно.
— Я нисколько не устала, — возразила девушка.
— Мы едем домой, — твердо сказал Этерстон. — Я и так не предполагал, что прогулка окажется столь длинной.
По дороге домой Селина то и дело смотрела назад, на Альпы и их окрестности, покрытые лесами. Ее переполняло чувство восхищения этой красотой.
Изредка ее взгляд останавливался на шпиле церкви и домиках, которые покрывали небольшой холм.
— Все это так интересно, — сказала девушка. — Вы обещаете, что мы здесь не в последний раз?
— Обещаю, — ответил герцог. — Но, возможно, когда вы лучше узнаете Монте-Карло, вам захочется видеть только зеленые игровые столы.
— Я же не могу играть без денег, — рассмеялась Селина.
В устах других женщин это звучало бы недвусмысленным намеком, но Этерстон промолчал, решив не ставить девушку в неловкое положение.
— Как хорошо было бы проехать в Италию прямо по берегу, — продолжила она. — Мне всегда хотелось побывать в Италии, а ведь Монте-Карло находится на границе, если я не ошибаюсь?
— Совершенно верно, — ответил герцог. — Но дорога очень плохая, и лучше мы отправимся в Италию на яхте.
— О, пожалуйста… пожалуйста! — умоляла Селина.
— Едем же скорее. Я вижу, вы нарочно тянете время. Мы должны как можно скорее вернуться — ветер становится холодным.
— Да, вы правы, — согласилась она.
Они пустили лошадей рысью. Вдруг, подъезжая к Ла Турби, они увидели группу людей, преградивших им дорогу.
Это были крепкие, кое-как одетые крестьяне, и сначала герцог подумал, что они покинули деревню в поисках работы.
Подъехав ближе, он понял, что эти люди хотят остановить их. Он решил прорваться сквозь подозрительную толпу.
— Берегитесь лошадей! — крикнул он по-французски.
Они не сдвинулись с места. Двое взяли под уздцы лошадь герцога, а двое — лошадь Селины.
— Что это значит? Что вам надо? — резко спросил герцог.
— Вы наши пленники, сударь, — ответил один из них. — Нам нужны деньги.
Глава 6
Герцог выразил решительный протест, обратившись к крестьянам по-французски:
— Я дам вам все деньги, которые у меня есть с собой, но вы же отлично знаете, что подобные действия преследуются как полицией, так и городскими властями. У вас могут быть серьезные неприятности.
Крестьяне молча повели под уздцы лошадей герцога и Селины.
— Отпустите поводья! — приказал герцог.
На мгновение ему пришла в голову мысль ударить хлыстом мужчин, державших его лошадь, и таким образом без труда освободить себя. Но похоже, что освободить одновременно и Селину ему не удастся.
— Куда мы идем? — спросил он, увидев, что его слова остались без внимания.
Ответил старший, вероятно их предводитель. С хитрыми глазами и разбитым носом, он казался самым неумолимым из них.
— Мы отведем вас туда, сударь, — сказал он, — где вы сможете написать вашим друзьям, чтобы они прислали выкуп за вас.