Наташа села на подоконник и поглядела на улицу. Что ей сделать? Сказать обо все Лёне, чтобы та еще больше себя накрутила и романтизировала образ своего Игоря. Или промолчать и оставить все на волю случаю?
Наташа не верила в любовь между мужчиной и женщиной, тем более через столько лет. Она верила в неловкость между бывшими любовниками, в сожаление из-за неоправданных надежд, возможно, во взаимную ненависть после стольких лет. Но не любовь. Единственная любовь, которую признавала Наташа - любовь матери к своему ребенку. Все остальное - чушь, про которую пишут в любовных романах для глупых впечатлительных дурочек.
Приняв решение, Ната подошла к столу и аккуратно сложила все документы в папку, помыла чашку и погасила свет. Она не станет ничего говорить. Ей надоело видеть свою подругу такой...мертвой. Ничего не чувствующей. У Наташи в жизни было мало людей, которым она желала счастья и любила. Алена была одним из них. И если нужно сделать подруге больно, чтобы она начала жить...Младенцам тоже больно, когда они появляются на свет. Но рано или поздно нужно избавляться от своей скорлупы.
С такими мыслями девушка пошла спать, заранее мечтая о несладкой участи Игоря Анатольевича и этого Артема. Ну что ж, завтра она им покажет. Дай бог, чтобы эти мужчины побыстрее уехали. Забрали свой чертов контракт и свалили из ее города. Нет ничего хуже вылезших скелетов, но это был не ее скелет.
По крайней мере, она так думала.
2
Наташа методично натягивала на ногу черный кружевной чулок. Для удобства пришлось задрать ногу повыше, где-то до уровня батареи. В такой момент Ната ненавидела хрущевские маленькие ванны. Одно спасибо, хоть с растяжкой у нее все в порядке.
Ната чувствовала себя неуютно. Мало того, что приходилось врать подруге, ну ладно, может, не врать, но не договаривать, так еще и не выспалась и нервничать начала. Хотя чего нервничать? Ее дело маленькое - поляков уговорить, Игорю с этим Артемом ручкой помахать и вперед, Италия.
Но ощущение надвигающейся беды не проходило. Словно что-то внутри нее нашептывало "ой, что сейчас будет, ой, что будееет". Причет истерично так и монотонно. Но Наташа решила панике не поддаваться, подумаешь, внутренний голос. В жизни все равно все решает разум. Тем не менее, девушка решила подстраховаться.
Еще со своего клубного прошлого Ната запомнила несколько правил, по которым продолжала жить до сих пор.
Танцовщица не может выглядеть плохо. Она должна быть идеальной, начиная с головы и заканчивая пальчиками на ногах. В ней все должно быть совершенно.
На ее лице всегда должны быть улыбка и обещание.
Чем хуже на душе, тем лучше она выглядит.
Судят по внешнему виду и уверенности. Если ты неуверенна в себе и плохо выглядишь, ты мишень.
А Нате в этот момент было очень хреново. Поэтому девушка уже полтора часа торчала в ванной и приводила себя в порядок. Хотя она перестала быть танцовщицей, глупо было отрицать, что уверенность в себе передается другим людям, и они начинают В ТЕБЯ верить. Ей это и требовалось.
А вера в себя у девушки начиналась с красивого нижнего белья. Расправив чулки и пояс, Ната занялась волосами, которые являлись ее гордостью. Прямые, шелковистые и густые. Темные, похожие на расплавленный шоколад. Или шелк.
- Наташ, имей совесть! Ты не одна живешь! - проорала лёна, барабаня в дверь. - Ты там уже почти час сидишь! Выходи, блин!
- Ален, подожди, - крикнула Куцова. - Я почти все.
- Твое "почти все" было полчаса назад! - Ната увидела, как ручка начала дергаться. - Открывай! Или мы точно опоздаем.
Если честно, Наташе и хотелось опоздать. Испортить бумаги. Но этот вариант не выходил, у шефа были копии. Порвать контракты. Это тоже не выход. Наташа любила себя и свою голову, особенно надежно сидящую на шее, а вот после финта с контрактами Наташа была не уверена в ее сохранности. В порыве гнева Миша еще тот жук.
Ладно. Наташа посмотрела на свое отражение в зеркале и резко выдохнула. В конце концов, эта встреча неизбежна. Так пусть же она пройдет на ее условиях. Уж она покажет всем этим полякам, русским, да и просто мужикам, на что способна умная, осознающая свои силы девушка. Возможно, она и стерва, но она слишком красива, чтобы еще иметь и стыд.
Наташа вышла из ванной и сразу вжалась в стену, спасаясь от разгневанной и прущей на таран подруги.
- Все, все, - успокаивающе проговорила она вслед разъяренной подруге, которая с силой хлопнула дверью. - Что орать-то? Ну подумаешь, опоздаем. Так на пять минут всего-то. И вообще, нам нужно привести себя в порядок перед переговорами.
- Ага, ты забыла уточнить, - язвительно отозвалась Лёна. - Такое ощущение, что только ТЕБЕ надо привести себя в порядок. Особенно если судить по количеству времени, проведенному у зеркала.
- Не бурчи, - крикнула Ната из зала, в то же время роясь в шкафу и доставая черное платьице в стиле Сосо Chanel. - К тому же я уже готова и ты почти все. Сейчас через полчаса уже поедем.
"Лучше бы мы вообще никуда не ехали, - чуть ли не с отчаяньем подумала Ната. - Может, хрен с ней, с Италией?"
По дороге в офис девушка не проронила ни слова, лишь напряженно смотрела на дорогу и еще сильнее сжимала руль, в душе тихонько матерясь. Черт, может как-нибудь въехать в столб? Аккуратненько так, крылом только задеть и главное, фары не разбить.
Ната покосилась на Лёну, которая тоже уже посматривала подозрительно. Черт, вот что значит прожить с человеком почти пять лет под одной крышей - знает все твои повадки и недостатки. Чувствуешь себя...Ната передернула плечами...такой голой. Спасибо хоть, что Лёна и не спрашивала ничего.
Не успела Ната остановить машину, как подруга отстегнула ремень безопасности, выпрыгнула на улицу и помчалась в сторону офиса. Наташа, тяжко вздыхая, поплелась следом. Она уже сто раз пожалела о том, что вообще согласилась на этот чертов контракт. И хрен с этой Италией, надо было довольствоваться хотя бы Египтом. А после сегодняшнего, максимум, что ей светило - Колыма.
Лёна уже ждала ее у лифта.
- Нат, ты что копаешься? Давай скорее, ну!
Наташа не успела и слова сказать, как ее нагло дернули за руку и, как на буксире, затащили в лифт.
- Лён, а поаккуратнее нельзя? - недовольно пробурчала Ната, потирая ноющее запястье. - Я ж все-таки нежная и ранимая девушка. Временами.
- Прости, но мы опаздываем.
Лифт остановился, И Лёна почти бегом выскочила из него, на ходу снимая пальто и скидывая его около стола секретарши Михаила.
- Что там, Галь? спросила Алена у Галины. - Все уже приехали?
- Нет, девочки, - Галя подошла к ним, забрала пальто и повела в зал переговоров. - Только русские, поляков еще нет.
- Отлично, - Алена с облегчением вздохнула, а Наташа еще сильнее напряглась. Были бы хоть поляки... - Как они, кстати?
- Симпатичные, - мило покраснев, ответила Галя. - Оба.
- Тьфу ты, - Алена с укоризной посмотрела на женщину. - Да я не об этом.
- Ну вроде ничего, - Галя пожала плечами. - Мне кажется, что они профессионалы. Один помоложе, другой постарше, но оба пришли сюда решать серьезные вопросы..
- Это хорошо, - пробормотала Наташа, еще надеясь на чудо. - Значит, никаких эксцессов не предвидится.
- Ага, - кивнула Лёна, забирая из портфеля документы и диск с информацией. - Сейчас тогда быстренько уломаем поляков и все. Привет, законный отпуск.
- Ален, - Наташа почесала левую ладошку. Она всегда так делала, когда волновалась. - Есть кое-что, о чем я не успела рассказать, - когда Алена вопросительно уставилась на нее, Куцова продолжила: - Понимаешь... - договорить ей не дали.