— Ну что ж, Грег Андерсон из Таунсвилла, двадцати трех лет от роду, — проговорила Хелен, добавляя в стопку последний файл. — Ты принят. Добро пожаловать!
Итак, первая группа из пятнадцати человек была сформирована.
Хелен разложила на столе полтора десятка фотографий, чтобы бросить на них окончательный взгляд. Она была вполне довольна собранным материалом. Каждый из кандидатов обладал определенной «изюминкой», которая и определила ее выбор. Молодые и в возрасте, они занимались самыми разными видами фермерства — от овцеводства до выращивания помидоров. Был даже такой, который разводил страусов. Он, правда, не обладал особо фотогеничной внешностью, да и письмо его было не очень-то складным, однако заводчик страусов — это то, что непременно вызовет интерес. Экзотика!
А еще здесь была одна женщина…
Хелен взяла ее файл и вгляделась в изображенное на фотографии лицо. Она была молодой и довольно миловидной, эта Ли Кеньон, занимающаяся выращиванием винограда в долине Хантер-Вэлли. Да, наверное, жизнь одинокой фермерши не менее трудна, чем жизнь одинокой редакторши общенационального журнала… Впрочем, что тут гадать? Главное, что присутствие в рубрике не только фермеров, но и фермерши наверняка увеличит интерес к новому проекту.
Собрав отобранные файлы и захватив также отвергнутые, Хелен вышла в редакционный зал.
— Это пока отложи, — сказала она Ричарду, вручая ему папку с «отсевом». — Возможно, возьмем отсюда еще кое-что, когда посмотрим, какие женихи напишут нам на следующей неделе.
Затем подошла к большому «демонстрационному» столу, освободила достаточное пространство, сдвинув в сторону бумаги и прочие предметы, и стала одну задругой выкладывать фотографии, чутко прислушиваясь к реакции собравшихся подчиненных. Если отобранные фермеры вызовут интерес у членов ее команды, то подобный же эффект они должны произвести на читателей. И возбужденный гул голосов, наполнивший комнату по мере того, как снимки переходили из рук в руки, сказал ей все, что она хотела знать.
Хелен с удовлетворением отошла от стола, предоставив работникам редакции возможность продолжить работу, за которую им платили. И как раз в этот момент громкий стук в приоткрытую дверь возвестил о прибытии журналистского босса.
— Привет, Хелен. — Джим Соммертон, обладающий весьма громким голосом, был невысоким и почти что круглым.
— Привет, Джимми. — Она поспешила перехватить главного исполняющего директора, прежде чем тот успеет вмешаться в текущую работу. Джим вполне успешно руководил их медиаимперией, однако мало что соображал в тонкостях повседневной журналистской работы.
— Должен сказать, что это здорово! — прогудел он. — Уровень продаж растет, так что будем делать дополнительный тираж. В общем, ты молодец!
— Спасибо, — поблагодарила Хелен. — Думаю, на следующей неделе будет еще лучше.
— Очень на это надеюсь. — Как видно, Джим внимательно следил за ее деятельностью. — Я хочу, чтобы комната для корреспонденции была буквально завалена письмами от «одиноких сердец».
Хелен покивала головой. Вообще Джима было нелегко выносить в больших дозах. Изначально он категорически возражал против «фермерского» проектам теперь, наверное, явился, чтобы примазаться к ее успеху.
— Но ты особо не разбрасывайся этими мускулистыми парнями. — Джим довольно чувствительно поддел ее локтем и подмигнул. — Прибереги хотя бы парочку для себя.
Хелен исторгла из своих легких смех, который стих, как только Джим вышел за дверь. Она не испытывала ни малейшего веселья. Всего лишь несколькими словами и похотливым взглядом своих глазок он совершенно изменил восприятие «фермерского» проекта, который стал казаться каким-то… скользким. В общем, послевкусие от посещения босса осталось неприятное.
— Хелен, у нас все готово, — окликнул ее от стола макет-дизайнер.
Приблизившись, она взглянула на составленные страницы.
— Ну что ж, отправляйте в печать. Пора!
Глава 2
Донна Бойд вышла на балкон и повесила на перекладину свое мокрое бикини. После чего стянула с головы полотенце и провела ладонью по влажным каштановым волосам. Из одежды на ней были только шорты и короткий топик.
Раскинув руки в стороны, она позволила легкому ветерку ласкать ее бронзовую кожу, еще разгоряченную после утреннего купания, а затем, опустив веки, медленно втянула в себя солоноватый океанский воздух. Даже с закрытыми глазами она по-прежнему видела, как волны с белыми барашками пены мягко накатываются на золотистый песок, а крикливые чайки неспешно парят вдоль береговой линии. Когда же Донна снова подняла веки, пляж оставался на том же самом месте, но только она могла видеть лишь небольшие песчаные лоскутки, усеянные людьми и едва заметные между высотными зданиями из стекла и бетона. Да, эта квартира на девятом этаже могла похвастаться не столько видом на пляж, сколько его фрагментами. И все же это было лучше, чем постоянно лицезреть серое шоссе и кирпичные стены — картину, которая открывалась из окон ее квартирки в Лондоне.