- ... товарищ таракой, - вывел меня из прострации говорок Фила. - Фсе рапотаете, рапотаете, надо и отдыхать! - Он манил меня из пикапа. - Да нет, я пойду... Я уже как-то устал отдыхал". - Да встряхнемся давай. К Ирише заедем. Хочу с ней крепко потолковать - пора на уши ее поставить. - Не надо! - Я метнулся в пикапчик.
- В контору! - захлопывая за мной дверь, скомандовал Фил.
Снова нас мотало на поворотах. Я как-то боялся, что отдых с Филом окажется еше тяжелей, чем работа. Фил гнусавил под нос лихой джаз, время от времени дружелюбно подмигивая мне, - он был абсолютно уверен, что купил мою привязанность навсегда (причем, что характерно, за мои же деньги!).
Мы подъехали к конторе, стали вылезать. Все как раз дружными толпами выходили на обед.
- Мадам что-то не видать! - сказал Филу молотобоец.
- Видимо, говеет! - усмехнулся Фил. Уйти?.. Но мне кажется - когда я с ним, что-то все же сдерживает его!
И тут появилась наша Ирина - она шла с гордо поднятой головой, игнорируя нас. Рядом с ней крутился какой-то чернявый парень на высоких каблуках. Фил стоял неподвижно, глядя в землю, и у меня мелькнула безумная надежда, что он не видит ее. Но по той абсолютной неподвижности, с которой он стоял, было ясно, что он видел. Взяв себя в руки, она хотела было проплыть мимо, но в последний момент сломалась и резко подошла.
- Филипп Клементьич, я вам зачем-либо срочно нужна? - подчеркнуто официально проговорила она.
Он продолжал стоять абсолютно молча и неподвижно. Ситуация явно становилась напряженной. Это молчание и неподвижность пугали даже больше, чем шум и скандал. Проходящие мимо стали умолкать, останавливаться, с изумлением смотреть.
- Русланчик! Подожди меня, я сейчас! - ласково сказала она своему спутнику, несколько демонстративно прикоснувшись к его плечу.
Русланчик сделал несколько шагов и, не оборачиваясь, стоял. - Ну? прошипела она.
- На рабочее место, пожалуйста, - безжизненно проговорил Фил, указав рукой.
Ирина довольно явственно выругалась и, повернувшись, пошла в контору. Фил, абсолютно без всякого выражения на лице, шаркая надувными пимами, медленно прошел в свой кабинет, уселся за стол. Ирина, явно куражась, с блокнотом и ручкой подошла к нему. Фил молчал, не обращая на нее никакого внимания.
- Может быть, я все-таки могу пойти пообедать? - наконец, не выдержав, проговорила она.
- Будешь выступать - сниму с пробега! - еле слышно проговорил Фил.
- А что я такого сделала? - уже явно сдаваясь, проговорила она.
- Слушай, ты... Если бы не этот... слишком нежный паренек, - он кивнул на меня, - я бы сказал тебе - что!
"Ну что ж - хоть в качестве "нежного паренька" пригодился!" - подумал я.
Открылась дверь, и появился взъерошенный Русланчик.
- Иди, Русланчик, у нас с Филиппом Клементьичем важные дела! - капризно проговорила Ирина.
- О! - привстав, радостно завопил Фил. - Вот кто сбегает нам за водкой! Пришлите червончик, - вскользь сказал он мне.
С какой это стати я должен оплачивать его дурь?.. Но я не мог больше видеть стоящего как столб Руслана - и протянул последний червонец.
- Ну вы даете, Филипп Клементьич! - вдруг расплылся в улыбке Руслан и, топоча, выбежал.
- Коз-зел! - вслед ему презрительно произнес Фил.
- А ты - человеческий поросенок! - кокетливо ударяя его карандашом по носу, проговорила Ирина.
Вскоре вбежал запыхавшийся Руслан, радостно отдал бутылку шефу. Шеф зубами сорвал жестяную крышку, сплюнул, разлил по стаканам. - Я не буду, - сказал я, но он не среагировал. - Филипп Клементьич, - деликатно прихлебнув водки, произнес Руслан. - У меня к вам производственный вопрос!
- Ты бы лучше о них на производстве думал! - усмехнулся Фил. - Но можно? Ну?
- Мы сейчас дом отдыха по новой технологии мажем. .. - Знаю, представь...
- Ну - многие отдыхающие от краски отекают, их рвет... одному даже скорую вызывали... - Это их личное дело. Дальше. -... Так мазать? - Тебя конкретно не тошнит? - Да нет... я уж как-то привык... - Так иди и работай!
С ним все ясно. Там, где нормальный человек засовестился бы, заколебался, задергался, - этот рубит с плеча: "Так иди и работай!" И все проблемы, которые других бы свели с ума, - им решаются с ходу, "в один удар". С ним ясно. За это его и держат на высоком посту, и будут держать, сколько бы нареканий на него ни поступало, - именно за то, что он сделает все - даже то, чего делать нельзя! Появился молотобоец.
- Филипп Клементьич... - он столкнулся со мной взглядом и слегка запнулся. - Так делать... для японца? - Он смотрел то на Фила, то на меня. - Иди и работай! - хрипло произнес Фил. Молотобоец вышел.
Вскоре послышались звонкие удары - рушилось мое состояние. Фил был мрачен и невозмутим.
Ну все - я вроде был больше не нужен. Круг на моих глазах четко замкнулся. С чего начиналось все - с разбивания раковин - к этому и пришло. По пути я сумел успокоить Фила, матерей с детишками, обэхээсника, теперь обрадую ненасытного японца, а что я сам немного расстроился - это несущественно!
- Швыряло давай! - Фил кивнул на Иркин стакан.
- Поросенок! - она игриво плеснула в него остатками водки.
Больше я находиться здесь не мог. И даже как "нежный паренек" я уже абсолютно не нужен: нежность и так хлестала туг через край! - Чао! - я двинулся к выходу. Фил даже не повернулся в мою сторону. Может, ему был безразличен мой уход? Но тогда, наверное, он бы рассеянно кивнул мне вслед и даже бросил какую-то малозначащую фразу - но в этой полной его неподвижности, абсолютном безмолвии читалась огромная трагедия, неслыханное оскорбление!.. Он ввел меня в святая святых, распахнул душу (пусть не совсем стерильную), раскрыл методы работы (пусть не совсем идеальные) - а я свысока плюнул на все это и ушел. Как говорится: такое смывается только кровью! Ириша четко уловила состояние шефа.
- Конечно, когда не о его делах речь - ему неинтересно! - бросила она мне вслед.
Как это - речь не о моих делах? Ведь именно мои раковины сейчас в угоду японцу звонко разлетаются вдребезги! Парадокс в том, что Фил отдает их японцу, а если бы я отнял их - я отнял бы их у детей! Но - хватит! Еше помогать матерям с детишками я хоть со скрипом, но согласен, но поднимать своими скромными средствами и без того высокий уровень японской промышленности -пардон! Я взялся за дверь.
- Да куда он денется? - хлестнула меня на выходе вскользь брошенная реплика Фила. ...Как это - куда денусь?! Да хоть куда! Я вышел на улицу, в слепяший день. Водитель пикапа бибикнул мне. Я подошел. - Садись, подвезу!