Глава 14
Моей матери с каждым днем становится все хуже. Это сообщение я получил от директора психиатрической лечебницы, в которой она лежит. Она находится в состоянии полной апатии и не реагирует на окружающих. Врач попросил меня обязательно приехать на Рождество, так как она постоянно зовет меня. Я обязательно ее навещу. Из письма доктора можно было сделать вывод, что вряд ли она доживет до следующего Рождества. Рашид попросил разрешить ему остаться в моей комнате. Директор ему разрешил. Ганси больше со мной не разговаривает. Если я вхожу в комнату, где он находится, он тотчас же выходит оттуда. На машине я могу себе теперь позволить гораздо больше, чем раньше. А одна моя ложь сбылась, я рассказывал Верене про конкурирующие фирмы своего отца. Эти господа действительно обещали предоставить мне очень большую сумму в качестве задатка. К Новому году эти деньги будут у меня. А это значит, я смогу снять квартиру для Верены и Эвелин до того, как устроюсь на работу. Двадцать восьмого ноября господин Лорд идет со своей женой к адвокату и подает на развод. Двадцать девятого меня приглашают к господину Лорду. Верена достает половину фотокопий из сейфа и мы передаем их вместе с пленками господину Лорду. Он сначала внимательно рассматривает их в лупу, затем бросает в огонь камина, перед которым мы сидим, поднимает бокал и произносит:
— Нужно уметь проигрывать. Я, наверное, никогда не был хорошим мужем для Верены. Ах, да, я чуть было не забыл. Поднимитесь наверх, Оливер, и пожелайте Эвелин спокойной ночи. Надо потихонечку привыкать к обязанностям отца семейства.
Эвелин лежит в кроватке. Она буквально сияет, когда я вхожу, и протягивает свои ручонки мне навстречу:
— Дядя Мансфельд!
— Спокойной ночи, малышка!
И совсем тихо она шепчет мне на ухо:
— Мама сказала, после Нового года мы разведемся.
Я киваю.
— Спасибо, дядя Мансфельд, это уже невозможно выносить. Я тебе обещаю, что буду хорошо учиться и стану хорошей падчерицей.
— А я обещаю, что тоже буду хорошо учиться и стану хорошим отчимом.
Эвелин рассмеялась.
— Я тебе опять принес марципан. На этот раз ты возьмешь его?
— О да! Да! Да! — отвечает она и целует меня.
Восемнадцатого декабря начинаются рождественские каникулы. Пятнадцатого декабря Манфред Лорд уезжает по делам в Вену. Он звонит мне в интернат.
— Давайте не будем ломать комедию друг перед другом. Я знаю, что часто вы ночевали в моем доме, когда я уезжал. Если у вас перед отлетом появится желание поговорить с моей женой, считайте, что я приглашаю вас к себе.
— Господин Лорд, я…
— Не бойтесь, своих служащих я отпустил. Даже Лео. Вы будете с Вереной и Эвелин наедине.
— Я не знаю…
— Итак решено, я передам Верене, что вы придете к нам пятнадцатого. Я попрощаюсь с вами, Оливер, заранее. Всего хорошего вам и вашей семье. Прощайте.
Пятнадцатого декабря вечером я еду на Мигель-аллее. Идет дождь, дует ледяной ветер, и мы ужинаем втроем — Эвелин, Верена и я. Эвелин помогает накрывать на стол. Вдруг она говорит:
— А все же папа молодец, не так ли? Он разрешил нам собраться! Я от него такого не ожидала.
— Дорогая, в следующем году мы наконец будем вместе.
Глава 15
Затем Эвелин засыпает. Я и Верена сидим перед камином. В камине потрескивают дрова.
— Половина фотографий еще в твоем сейфе И рукопись. Наша история. Пожалуйста, достань рукопись. Я дописал последнюю часть и хочу всю книгу отдать в издательство. Тебя что-то смущает?
— В принципе Манфред действительно в отношении нас вел себя благородно. Даже Эвелин так считает.
— Здесь могут быть разные причины… Под давлением… Да, ты права, он вел себя порядочно.
— После выхода книги Манфреда могут привлечь к ответственности за те темные дела с твоим отцом.
— Я об этом уже думал. То, что я написал, это ведь дневник. Не так ли?
— Совершенно верно!
— Прочитавший не имеет права разглашать, что в нем написано. Как врач, который обязан хранить врачебную тайну.
— Ну а если книгу напечатают?
— Что касается моего отца и тети Лиззи, не сожалею, что назвал их подлинными именами, пусть люди узнают, какие они свиньи.
— Но тогда и Манфред…
— Подожди. То, что я написал, это реальные события, которые я возьму за основу. В романе же изменю имена героев, и никто никогда не узнает, о ком идет речь. По этой причине я даже не смогу указать, что роман посвящен тебе.
— Но я буду знать, что это написано для меня.
— Только для тебя, Верена.
— Да.
— Давай… Хочешь… Может, пойдем спать?