Я смотрю на него сверху вниз и высокомерно произношу:
— Это тебя не касается! Я могу уединиться в своей гостиной с кем захочу, и не твоё дело, обсуждаю я с ним жизнь, спорю победит ли Россия Грузию или же трещу о восьмидесяти одном типе итальянских скоб для подвесной люстры.
Он кивает.
— Это было не моим делом до того, как ты вбежала в мой офис и подняла суматоху.
Я просто в ярости. Виновный жалуется первым?
— Ты! — кричу я. — Это ты заявился домой посреди ночи. Мы разведены, и между нами нет никаких отношений. Но ты всё ещё приказываешь мне подать то одно, то другое, даже крикнул мне найти твой купальный халат и нёс такую пургу, что разозлил Цао Биньюаня и заставил его уйти…
— Цао Биньюань... — Он наконец хмурится. — Ненавижу это имя.
— Уж получше, чем Лу Юйцзян, — вхожу я в раж. — Цао Биньюань — молодой талант, известный дизайнер, в него нельзя не влюбиться. Он моложе тебя, талантливее, благороднее, интереснее, лучше в тысячу раз, нет, в десятки тысяч...
Он меня прерывает:
— Поздравляю.
Его ответ застаёт меня врасплох.
Его губы расплываются в улыбе.
— Ты нашла отличного парня, так что поспеши и выкупи у меня половину дома, чтобы в будущем вы спокойно занимались любовными утехами без внезапных свидетелей.
Этот ублюдок надо мной издевается. Думает, что мне и за всю жизнь не заработать двадцати пяти миллионов.
В сердце зияет огромная дыра; столько времени прошло, а раны всё ещё не затянулись.
— Лу Юйцзян, в этом мире ты не единственный разжился деньгами. Я вышла за тебя ради богатства, но ты оформил брачный контракт, и после развода у нас остался только этот совместный дом. Я не могу продать половину собственности, потому что согласно соглашению о разводе, покупателем можешь быть только ты…
— Теперь чувствуешь себя ущемлённой? — усмехается он. — Если хочешь что-то получить, всегда нужно платить.
— Я уже заплатила. — Совершенно выхожу из себя: — Ты легче сдохнешь, чем своё отдашь! Не нужен мне дом! Я съеду! Я с ума сошла, раз терпела так долго! Сумасшедшая, раз живу в этом доме! Да я полная конченная идиотка!
Выбегаю из кабинета. Красавица за компьютером смотрит на меня большими глазами, но я, не обращая на неё ни малейшего внимания, мчусь к лифту и отчаянно жму на кнопку. Лифт всё не идёт. По щекам текут непрошенные слёзы.
Я боюсь, что меня увидят, и не дождавшись лифта спускаюсь по лестнице.
Иду и плачу, такая жалкая. Спускаюсь почти полчаса с тридцать восьмого этажа и всё время плачу, пока не начинает трещать голова.
Последний раз голова у меня болела, когда я сдавала экзамены в аспирантуру; тогда я ходила с головной болью всё время, отчаянно пытаясь набить руку на пробных тестах.
Нет, на самом деле последний раз был, когда я поссорилась с Лу Юйцзянем. Я истерила с ужасной головной болью, а он только смеялся: «Ты хоть что-нибудь любишь кроме денег? Стала бы ты моей женой, если бы я не был богат?»
Каждое слово пронзало мне сердце: если бы это был вечерний сериал, исполнительница главной роли отхаркала бы полный рот крови[1], но я просто страдала от головной боли, а к горлу подкатывала желчь, поэтому я в отчаянии сказала: «Да, я люблю деньги. Если хочешь развод, можешь просто заплатить».
Он не бросил мне чек в лицо, просто разрешил уйти.
Лу Юйцзян не глуп, даже если бы он согласился отпустить меня с миром, то документы всё равно должны были пройти через его адвокатов; после внесения многочисленных поправок элитной юридической командой, в конце концов меня заставили поставить подпись.
В то время я была бедна как церковная мышь. Я не работала после свадьбы, так что естественно у меня не было денег. Всё, что находилось в моем распоряжении, было дано Лу Юйцзяном, таким образом я подписала документы. После «национального позора и полной утраты суверенных прав» остаётся лишь чувство унижения. Когда тебе приходится «уступать территорию и выплачивать контрибуцию», как можно вести переговоры?
Мне некуда пойти, поэтому с раскалывающейся головой плетусь в парк и сажусь на скамейку.
К счастью, я больше не плачу.
Ненавижу своё заплаканное лицо, оно такое уродливое, такое омерзительное…
Я не красавица. Помнится, после помолвки с Лу Юйцзянем многие коллеги по работе искали повода зайти ко мне в лабораторию, и их чаяния часто сменялись разочарованием: как Юйцзян мог её выбрать? Она не красива, любит пускать в ход руки, падка на крепкое словцо, а все её достижения можно описать одним словом: посредственные. Ореол скромности и добродетели её не окружает, умным словом блеснуть не может. И как такой завидный жених смог на неё клюнуть?
1
Один из штампов китайских сериалов заключается в том, что как только герою становится плохо (физически или эмоционально), так он сразу харкает кровью. Особенно этим грешат исторические сериалы. В них чуть ли не все болезни и яды выражаются через кровь на платке.