— Я тебя везде искал, но у тебя выключен мобильный. Твой отец сказал, что ты в командировке, но вчера Чи Фэйфань сказал мне правду…
Значит Чи Фэйфань предал меня. Неудивительно, что Лу Юйцзян смог меня найти здесь. Что эти двое хотят от меня?
— Зачем ты меня искал? — возмущаюсь я. — Хочешь положить на операционный стол? Скажу так, за такую бесчеловечную идею в прошлый раз ты отделался слишком легко. Сегодня я тебя кастрирую, чтобы ты сдох без всяких наследников!
Он чешет перебинтованную голову и криво усмехается.
— Цзинчжи, ты всегда была сильной.
— Будешь тут сильной, иначе ты меня со света сживёшь.
— Цзинчжи, дело не в том, что я не хочу этого ребёнка, — тихо произносит он и надолго замолкает. — Я не знаю, что тебе сказать.
Поверить не могу, что он посмел об этом заговорить. Я так зла, что готова его придушить.
— Само собой, такое признание далось тебе нелегко.
Он смотрит на меня, но из-за солнечного света я не вижу его лица, но сердце разлетается на кусочки. Он так удивлён, словно никогда не знал меня настоящую, и от этого мне становится невыносимо грустно. Его глаза темны, точно беззвёздная ночь, точно самый глубокий океан. Он смотрит на меня, и я тону в пучинах этого океана. Он никогда так раньше на меня не смотрел, так серьёзно, так сосредоточенно…
И тут наконец я слышу его голос:
— Цзинчжи, я люблю тебя.
Я чуть не лишаюсь чувств. И хотя я так долго мечтала услышать признание от Лу Юйцзяна, я никогда не думала услышать эти слова в реальности. Но я не счастлива ни на йоту. Он хочет убедить меня избавиться от ребёнка, поэтому, не колеблясь, прибегнул к стратегии красавицы. Подлец! Зубы сжимаются от ненависти, но лицо ничего не выражает, наоборот я улыбаюсь ему:
— Если любишь, тогда почему не хочешь нашего ребёнка?
Бью по самому слабому месту. Если он прибегнул к стратегии красавицы, я отвечу ему тем же. Он молчит несколько минут, а затем принимает решение, и передаёт мне конверт. Я заглядываю внутрь и вижу сёстринский снимок КТ. Когда она лежала в больнице, мне часто доводилось смотреть на снимки её головного мозга, пока лечащий врач указывал на серые зоны и рассказывал, насколько сильно распространилась опухоль. Перед лицом неизлечимых болезней современная медицина бессильна, врачи лишь могли попытаться уменьшить боль моей сестры и дать ей умереть в другой день.
Но этот снимок принадлежит не моей старшей сестре, потому что на нём нет страшной серой зоны. Я достаю снимок и с сомнением смотрю на Лу Юйцзяна. Он говорит низким голосом, словно пытается сдержать эмоции, хотя возможно, мне только так кажется.
— После смерти сестры ты плакала так сильно, что лишилась чувств. Доктор оказал тебе первую помощь, но ты так долго не приходила в сознание, поэтому врачи решили провести осмотр и в результате обнаружили крошечную опухоль в основании черепа…
Взгляд машинально опускается на снимок, и в конце концов я нахожу чёрную точку в основании черепа. Если не всматриваться, то и не заметишь. Я смотрю на крошечное зёрнышко, и чёрные крапинки вселяют в меня ужас. Не знаю, когда у меня начали дрожать руки, но я лично видела, как небольшая опухоль в голове моей сестры постепенно выросла и яростно поглотила её жизнь. От воспоминай о её последних днях у меня кружится голова, а к горлу подкатывает тошнота.
— Положение очень плохое, в самом важном нерве. Врач сказал, что если провести операцию, то велика вероятность, что ты станешь овощем. Если опухоль не стимулировать, при нормальных обстоятельствах она незлокачественная.
Он берёт меня за руку, и я понимаю, что мои руки холодны как лёд, как и у него.
Я никогда не видела Лу Юйцзяна таким, в его глазах стоят слёзы.
— Цзинчжи, ты энергичная и непослушная. Когда врач рассказал мне о рисках, я не захотел делать операцию, потому что если она закончится неудачей, ты будешь лежать на этой постели, ничего не видя и не слыша. Ты больше не попробуешь своих любимых блюд и не сможешь пошевелиться. Ты пролежишь куклой всю свою жизнь, а я знаю, что для тебя такая судьба хуже смерти. Врач сказал, что без гормонального стимулирования, велика надежда, что опухоль никогда не разрастётся. А пока она не растёт, кроме временных головных болей, ты сможешь жить как обычный человек. Я проконсультировался со всеми китайскими и иностранными специалистами в области неврологии, и они сказали, что пока у тебя не будет детей, ты в безопасности. Поэтому… поэтому я эгоистично сделал выбор за тебя, я не хотел, чтобы ты жила в страхе. После смерти сестры ты была убита горем. Если бы ты узнала о диагнозе, то до смерти бы перепугалась, поэтому я хранил всё в тайне. Цзинчжи… — Его горячие губы касаются тыльной стороны моей ладони. — Пожалуйста, прости меня. Прости мой эгоизм.