(Закончила, мотнула головой, смотрит на него, улыбается.)
ОНА. Что с вами?
ОН (стучит себя в грудь). Люблю про войну когда…. У меня ж отец через всю войну от звонка до звонка. Пехотой. В Варшаве самой был. А ему подлюки газ отключили, что на гибкий шланг без их ведома. А у него вот тут раны, там раны, пуля где-то еще и на заднице шрам. А ему газ тово… заглушку ввинтили. Он к шишкам хотел. При медалях, всё, пошёл, а там вот такая фига. Не пускают. В собес дуй, говорят. А в собесе тетка вот такая сидит — три на три, десять подбородков. Пиз… чеши-ка ты, старый, домой, говорит. А он чё…. Обиделся, понятное дело. Матом на неё. А она не дура возьми да и милицию. А у него наган именной с собой оказался. Без патронов само собой. А пацаны-то молодые приехали. Зеленые. Пороху не нюхали. Вот и вышло. «Уазик» бросили и ноги в руки. Судить хотели. Не успели. Помер батя. Тогда-то вот у меня и понеслась. И кони в трудовую полетели и всё остальное. Нет потому что на свете правды и не будет…
ОНА. Мы будем искать её вместе.
ОН. Да я-то уж отыскался. Уж всё. Щас бы только до пенсии, а там годик передохнуть и тово можно…. Хотите, я вам тоже стишок выдам? Частушку.
ОНА. Зачем вы спрашиваете?
ОН. Она только это… тово… такая…
ОНА. Читайте?
ОН. У меня не по чему, я так расскажу. Спою.
ОНА. Пойте.
ОН (прочистил горло). Так. (Запел). Полюбила парня я, оказался без…. Нет, другую буду. (Снова запел). Полюбила тракториста, как это водится — дала. Три недели сиськи мыла и соляркою ссала. Ух.
ОНА (стучит в ладоши). Браво! Браво! Какая экспрессия, какие яркие народные образы! Какая тонкая аллегория! Разочарование в любви — вечная тема в поэзии! Помните, у Вильяма? Сто тридцать седьмой сонет, помните? (Читает):
(Улыбается). Каково?
ОН. Про войну лучше. А за такое раньше ссылали при Сталине куда надо. И правильно делали. Нечего народ баламутить. Я ж это тово… старой закваски. Сталинской.
ОНА. Вы считаете, чтобы творить, поэт должен быть гоним?
ОН. Чё? Это то…. Ну.
ОНА. Значит, вы Бродского любите? Диссидентов.
ОН. Да так…. Я вообще-то Пугачёву больше. Ну и «Май» еще этот…
ОНА. Майков? Это который Нил Сорский? Но разве он писал…
ОН. Нет, с Шатуновым когда…
ОНА. Боже мой, какой вы начитанный! Я просто жалкая первоклассница в сравнении с вами. Вы должны сделать мне ликбез! Сделайте мне ликбез…
ОН (встал). Вы это… видно, в самом деле, тово… пьяненькая…
ОНА (идёт к нему). Да, я пьяна. Но всё равно сделайте мне ликбез…. Научите меня всему, что знаете и умеете.
ОН (отступает). Да я вообще-то не очень это… бутербродом только. Классически.
ОНА. Давайте классику! Я обожаю классику! Сделайте мне ликбез о классиках… (Упала на диван, томно развалилась). Давайте же. Я вся ваша…
ОН (прочистил горло). У меня перегар, предупреждаю… (Расстегивает воротник, подходит). Как-то это… не удобно даже. (Взял бутылку, допил шампанское из горла).
ОНА. Ну что же вы? Мне уже не терпится…
ОН (мнётся). Вот ведь…. Страшно стало. Может, я вечером лучше приду. Мне ж сейчас и на работу надо. Да и помылся бы…. Давайте, я вечером.
ОНА. Вечером?