Возможно, это могло показаться странным, но я не плакала. Даже когда оставалась одна, и никто не мог меня увидеть. Я впала в какой-то странный анабиоз. Мне было обидно, рыдания сдавливали горло и грудь, но я не могла пролить ни слезинки. Мне казалось, что если я начну плакать, то больше никогда уже не остановлюсь.
Жизнь продолжалась каждый день и понемногу я стала подстраиваться под сложившиеся обстоятельства. На занятия я приходила за минуту до начала, все работы передавала лично в руки преподавателей, свободное время между лекциями проводила в библиотеке в самом дальнем закутке, обедала там же.
Вот так из жизнерадостной девушки я превратилась в параноика, который постоянно оглядывается, прислушивается к шорохам и вздрагивает всякий раз, когда видит группу молодых людей, не обязательно с моего курса. Сэтоши Ко больше со мной не разговаривал. Он оставался сторонним наблюдателем, и я часто ловила на себе взгляд его внимательных фиалковых глаз. Иногда в разгар очередной шутки в мой адрес его лицо приобретало выражение кота, стерегущего мышь. Казалось, молодой человек ждал, надеялся, что я дам слабину и позову его на помощь. «Только скажи и всё закончится» — говорили его глаза. Но я твёрдо решила больше никогда не связываться с Сэтоши Ко.
Я отчётливо помнила тот самый день, когда издевательства надо мной перешли черту допустимого. Мина тогда не появлялась на занятиях уже третий день. Возможно, опять простудилась. После учёбы я хотела пойти навестить её и наконец-то поговорить. На улице было пасмурно и холодно. Погода полностью соответствовала декорациям драмы, которая вот-вот должна была разыграться. Мы сидели в аудитории, предоставленные сами себе. Преподавателя срочно вызвали в деканат, и он отсутствовал уже более получаса. Задания по экономике были выполнены, и теперь молодые люди маялись от безделья: сидели в телефонах, трепались ни о чём.
— Что-то скучно сегодня! — вздохнул Амида Танака.
— Да, как-то не весело! — подтвердил Даики Като.
— Эй, Камацу давно не огребала! — выкрикнула староста.
— Точняк! А давайте разденем её и пустим голой в коридор! — предложил Хироши Ямада.
Я вздрогнула. Сердце замерло. Они это серьёзно?! Я подняла голову. Они смеялись и плотоядно пялились на меня.
— А это идея! Эта сука должна знать своё место! — засмеялась Сакура Ито.
— Посмотрим, какая она без одежды! — Хироши Ямада облизнул губы.
Человек шесть повскакивали со своих мест и направились ко мне. Моментально оценив ситуацию и сообразив, что шутить они не намерены, я бросилась к двери. Но Хироши Ямада опередил меня, преградив путь, а другие быстро взяли в кольцо.
— Вы совсем рехнулись?! Это не смешно! — крикнула я, затравленно озираясь по сторонам в поиске выхода.
Шесть человек стояли плотно друг к другу, остальные однокурсники тоже встали со своих мест и направились ко мне, доставая мобильные телефоны. Сейя Коу остался сидеть на своём месте.
— Ещё как смешно! Сейчас мы тебя сделаем, цыпа! — заржал Амида Танака, протягивая ко мне руки.
Я размахнулась и влепила ему пощёчину.
— Ах, ты тварь! — зарычал он, пиная меня в живот.
Я отлетела на метр назад и еле устояла на ногах. Боль разлилась по телу, в глазах зарябило. Вокруг меня моментально образовалось плотное кольцо из однокурсников. Они ржали, показывали на меня пальцами и снимали на телефон. Хироши Ямада подлетел ко мне и попытался сорвать рубашку. Я лягнула его в пах. Он скорчился и упал на колени.
— Вот же сука бешеная! — заорал Амида Танака.
— Ребята, давайте все вместе!
Они навалились на меня втроём. Я пыталась кусаться и царапаться, но Хироши Ямада схватил меня за руки и отвёл за спину. Амида придерживал мои ноги.
— Круто, парни. Держите эту суку! Я сниму её крупным планом! — староста поднесла к моему лицу телефон.
Вы — демоны! Никакие вы не люди! Я посмотрела на лица, окружавшие меня со всех сторон. Ни тени жалости или сочувствия. Одна похоть, жажда расправы и отвращение. Они пойдут до конца… я подняла голову. Сэтоши Ко оставался на своём месте. На лице было написано ожидание. Наши глаза встретились.
«Попроси меня и всё кончится», «Стань моей» — словно говорил он мне.
Но я молчала. Не выйдет, Сэтоши Ко! Я не стану плясать под твою дудку! В свой взгляд я вложила всё свое презрение, на которое только была способна. Он улыбнулся.
«Дурочка. Эти ублюдки разорвут тебя».
Меня повалили на пол и стали стаскивать одежду. Я кричала, брыкалась и извивалась, но силы были не равны, я — одна, а этих подонков было много. Их нетерпеливые руки шарили по моему телу, а ткань трещала по швам. Кто-то ударил меня по голове. Я закричала ещё громче.
— Эй, что вы делаете?! — послышался крик преподавателя.
Меня моментально отпустили и толпа тут же рассосалась.
— Мисс Камацу, с вами всё в порядке? — с тревогой спросил профессор Мао, помогая мне встать.
— Что здесь происходит?! — закричал профессор.
Мои мучители молчали.
— Быстро сели по своим местам! И чтобы никто не двигался! Я сейчас позову декана! Мисс Камацу, вы пойдёте со мной или останетесь здесь?
— Я останусь здесь, — сказала я тихо.
— Хорошо. Я сейчас вернусь.
Профессор вышел из аудитории.
Я обвела взглядом сокурсников. Их лица были парализованы страхом, а глаза бегали. Гнев стал подниматься, пронзая всё моё существо. Жалкие, трусливые ублюдки и Сэтоши Ко решили загнать меня в угол! Я покажу, на что способна сука, которою вы сами из меня сделали!
Я медленно подошла к старосте и выхватила телефон. Та была настолько ошарашена моей наглостью, что даже не пыталась его удержать. Я нашла отснятое видео и отправила его себе.
Затем я поднялась на кафедру, обвела всех взглядом и громко произнесла:
— А теперь слушайте меня, сукины ублюдки! Я скажу это один раз и, клянусь, я настроена серьёзно! С этого дня у нас новые правила игры. Сейчас в эту дверь войдёт декан и только от меня и моих показаний зависит ваша дальнейшая жизнь. Если я выдвину обвинение в полицию — вам всем пиздец! У меня есть свидетель — профессор Мао, и у меня есть снятое вами видео. С этого дня вы не разговариваете со мной, а я с вами. Если я увижу хоть один смешок или косой взгляд, я напишу заявление в полицию и пойду на телевидение, а там, в прямом эфире выложу всю правду об издевательствах надо мной. Я подниму такой скандал, что вы потом по гроб не отмоетесь.
— Чего и следовало ожидать от крысы! — язвительно сказала староста.
— И от этой крысы сейчас зависит твоя жизнь, если ты до сих пор не въехала, тупая образина! — зашипела я, буравя старосту взглядом, которым можно было забивать гвозди. — Запомните эту минуту, как вас всех поимела эта самая крыса! Я вовсе не шучу, и я пойду до конца!