Бумс…
Я обернулась и обнаружила, что мой кейс вспомнил, что он чемодан и снова увеличился в размерах. Зубы у него тоже стали больше, улыбка шире, а размер челюсти намекал, что ночью шарить голой ногой в поисках тапка может быть опасно для здоровья.
— Ну привет тебе, Чумовой чемодан, — ласково пропела я.
— А со мной, значит, здороваться не собираешься? — возмущенно проворчали из недр сундука.
— А ты кто?
Варианта было всего два, и я искренне надеялась, что заговорила не моя бубенная зачетка.
— Я твоя белочка! — радостно объявили мне.
Крышка сундука откинулась, и из него выпрыгнула пушистая рыжая особь, в которой я интуитивно разгадала самца. Деловито осмотревшись, рыжехвостый запрыгнул на подоконник и замер, изучая стену с планом этажа. Я, в свою очередь, рассматривала белку, пытаясь осознать, что раньше вот этот рыжий чудик стоял на полке возле моей кровати. И он прибыл ко мне из Альтаса как подарок на день рождения.
Закончив с изучением стены, Белк выдал:
— Поздравляю, Любовь моя, ты влипла!
— Куда?
— В историю! Это комната старшего по этажу.
— Как это? Я же не вызывалась быть дежурной!
— Знаю, Люба. Но в тебя верят. — Рыжехвостый наставительно вскинул лапу. — Проще спихнуть ответственность на того, кто ничего не сможет сделать.
— Или ты перегибаешь. Это просто комната. А в академии есть смотритель, к которому можно обращаться по бытовым вопросам.
Да-да, именно так и было написано в книгах моей мамы.
— Да щаз-з-з… — Рыжехвостый всем своим видом изобразил скепсис. — Право обращения к смотрителю есть только у ректора, преподавателей, начальника охраны и некоторых избранных адептов. Так что ещё раз поздравляю, Любовь моя…
— Я не твоя любовь, — фыркнула я.
— Ещё как моя. Ты меня из спячки пробудила, силой своей накормила, так что, как говорится, “мы в ответе за тех, кого приручили”.
— Накормила? — я тут же ухватилась за самый непонятный аргумент белки.
Не хотелось бы выяснить, что эта странная и явно волшебная сущность меня по-тихому ест.
— Эмоции эмпата — вкуснейший источник энергии. Я к тебе еще на Земле принюхивался. Ты всегда фонила так, что вся моя каменная шерстка вставала дыбом. Но тот мир был плохой, в нем было слишком мало магии, чтобы я мог выбраться из каменного кокона. Зато в Альтасе… Всего три свидания с парнями — и я снова в форме!
— Какие такие свидания? Мы же только познакомились, — совсем растерялась я.
Нет, понятно, что я, как магнит, начала притягивать мужское внимание с первых шагов в академии, но мне и без того максимально неловко, белку моралиста я вынесу просто и легко… За дверь.
— Вот именно! Поэтому и говорю, что с тебя еще три свидания. Или три бытовые диверсии, которые наполнят этот этаж вкуснейшими эмоциями. Тогда я окрепну окончательно и буду готов стать твоим официальным хранителем. Больше эмоций, Люба!
У Белка аж глаза от возбуждения загорелись. Причем красным. Оставалось только порадоваться, что сейчас день. Выберись такая “игрушка” из сундука среди ночи, я не смогла бы с ней культурно познакомиться. Рыжехвостый наверняка тоже это понимал, вот и сидел под крышкой до последнего в ожидании благоприятного момента. И все-таки ректор явно догадался, что у меня в сундуке припрятаны не совсем личные вещи.
— Погоди, так это из-за тебя меня так плющило? Чувство вины, страх, неуверенность.
Белк прижал к груди пушистый хвост и скорбно вздохнул:
— Неуверенность ты точно чужую собрала, пропустила через себя и усилила, как большая. А ты ведь кто, Любаша? Личинка мага. Птенец желторотый…
— Зубы не заговаривай. Что там с виной и неуверенностью, из-за которой я едва не опозорилась в кабинете ректора?
— Да разве то позор… Ау!
Белк, которого я схватила за шиворот, повис в воздухе, расставив лапы. Я же поднесла пушистого к лицу и предельно спокойно произнесла:
— Ещё раз — и ищешь себе новый ящик для пряток. Усек?
— Не понимаешь ты своего счастья, Любаша. Да я могу так твои эмоции раскачать…
— Я тоже могу тебя раскачать.
— На грубую силу намекаешь? Обидеть норовишь? — предельно нервно прошептал бельчонок.
— Кто хочет вкусно кушать, тот учится сотрудничать, — ласково обозначила свою позицию я.
— Ага. То есть от свиданий ты не отказываешься? Ладно-ладно… От эмоциональных диверсий!
Я опустила Белка на подоконник и тихо выдохнула:
— Я не хочу никому вредить.
— И не нужно! Ты будешь защищаться!