Зашел в комнату с открытым сердцем и глупой улыбкой — я видел в зеркале этот кошмар. Вот только девчонку не нашел. Напрягся, постучал в ванную, дернул ручку — внутри тоже оказалось пусто. Выглянул на балкон, затем в распахнутое окно: цепочка следов уводила далеко вперед. Понял, что глубоко увяз в ней, когда первым делом не психанул, а подумал о том, что без пуховика, который остался лежать на полу у двери, она заболеет.
Я быстро вернулся в номер, набросил толстовку с капюшоном, взял карту, телефон и выбрался тем же путем. Пару минут без труда преследовал Соню, но вскоре вышел на дорогу, где потерял ее. Обошел ближайшие кафе, скамейки, поспрашивал у мимо проходящих ребят — тщетно. Набрал бы, если бы у меня был ее номер. Вернулся в гостиницу, поднялся на два этажа выше, постучал — не ответила. Рядом услышал пылкий диалог Инны с милым другом, не стал мешать. Спустился вниз и упал в кресло напротив входа.
Я сидел без движения, анализировал, перебирал в голове факты, цифры, места. Боролся с безумием и дремой, ведь какую ночь не спал, размышляя о том, что голубка прилетела на другой конец света, чтобы найти меня. И вроде бы хотел бежать сломя голову, но не успевал моргнуть, как вновь неведомым образом оказывался рядом с Соней. Я не лгал, меня против воли и разумных доводов тянуло к девчонке — будто магнитом.
Даже едва расставшись, я брался за гипс или краски и спешил к ней хотя бы мыслями. Теперь она преследовала меня даже в работах: ее желто-зеленые глаза, как листва под ногами ранней осенью, волнистые волосы с отливами темной охры, губы безупречной формы. Ее плавные движения, как скрипка в адажио. Она была самим совершенством, Джокондой. Вскружила голову, точно щеглу!
Я усмехнулся, опускаясь с небес на землю: когда-то ведь и Лилю считал идеалом — нежности, верности, всего женского и святого. И теперь точно знал, что у любой самой прекрасной сюиты был конец.
Раздраженно посмотрел на циферблат часов, прошло около получаса: где она? Игра минут двадцать назад вышла из-под контроля. Встал, еще не понимая, куда собрался идти.
— Влад!
Обернулся на крик, вдали у лестницы увидел испуганную Инну. В следующий миг пошатнулся, получив удар кулаком в бровь. Картинка замылилась, смешались формы.
— Что ты ей сделал, урод?
Этот здоровый ублюдок по имени Митя повалил меня на пол и зарядил в нос. Я чувствовал, как лопнули сосуды.
— Я знал! Знал, что все из-за тебя!
Цветные пятна закружились перед глазами, но я сумел увернуться от нового выпада и двинул увальню коленом в пах. Может быть, низко, но плевать мне, я бы не смог тягаться с ним по-другому — разные весовые категории. Зато тот сразу успокоился, заныл и не превратил мое лицо в кривую абстракцию.
— Сволочь, — промычал он, держа руки между ног и завывая, — она из-за тебя уехала!
Лоб пульсировал, но это не помешало сложить два плюс два.
— Куда уехала?
В ответ громила лишь жалобнее застонал. Я сделал шаг, но между нами возникла Инна.
— Брейк, — в ней не осталось страха, одна только воинственность.
— Инна, куда она уехала? — требовал я, цедя каждое слово сквозь зубы.
— В аэропорт, — сказала и пожала плечами.
— В смысле?
Мой мир только что засосало в черную дыру.
— Я ей предложение собирался сделать! Урод, из-за тебя она меня бросила!
Внезапно все обрело четкие контуры, даже день стал яснее.
— Инна, ключи.
Она смотрела на меня, позабыв про стонущего друга, что делал нелепые попытки дернуться в мою сторону. Выглядела разбитой и разочарованной.
— Я знаю, они у тебя. Ключи, — повторил, убеждая, что не ослышалась.
Инна прикрыла на секунду глаза, а потом со свистящим выдохом достала брелок из кармана и бросила мне.
Я поймал. Больше не слышал ничего, не чувствовал боли. Просто прыгнул в машину и помчался вперед.
Руки и ноги вели к голубке. Не сердце, которое вечно ныло, как сопливый обиженный ребенок, и не разум, который искал сотни доводов, чтобы оттолкнуть, упустить ее. Ноги и руки, недавно обнимавшие, ласкавшие, переключали коробку передач и вжимали педаль в пол. Только они оказались честны со мной.
Я сбрасывал звонки Инны, кричал «Siri», чтобы нашла ближайшие рейсы в Москву — только оттуда она могла добраться домой. На одном из светофоров купил билет: сегодня остался лишь один рейс компании «Norwegian», и вылет был очень скоро. Я умолял небо, посылал во Вселенную сигналы, чтобы задержали рейс или Соня передумала. Для чего? Я сам не мог объяснить, просто понимал, что все делал правильно.
Бросив машину на парковке, выскочил и побежал. Растолкал всех на проходе через металлоискатель, нервно тряс автомат, что так долго печатал посадочный талон, потом, игнорируя недовольные возгласы, обогнул очередь на досмотре. Я должен был успеть. Я был так близок, уже видел вдалеке выход на посадку и знакомую розовую куртку, звал ее.