И как же тяжело мне было оставлять ее, когда Влад приехал в Южный. Я ведь столько всего обещала ей! Мороженое, кино, прогулки. Поэтому безбожно врала Волконскому, тайком переговаривалась с малышкой и сбегала при первой возможности. Меня разрывало пополам. Я каждый день клялась во всем признаться Владу, но в самый подходящий момент молчала, как рыба. Просто не могла пересилить себя. И так боялась услышать в ответ, что мы ему не нужны.
— Эй, пошли-и же уже! Зе-ле-ный, — наигранно возмущалась моя артистка.
Что-то я копнула слишком глубоко.
— А ты не заболеешь, как бабуля? — внезапно серьезным тоном спросила Ангелина.
Вот что ты с ней сделаешь! Как она так быстро успела повзрослеть?
— Нет, конечно. — Я широко распахнула глаза. — Глупости какие.
— Бабуля все время переживает, что ты заболеешь. И я тоже.
Остановилась и присела перед Ангелом, взяла ее ладошки и мягко сжала.
— Бабуля наша — боец. Я же говорила тебе, что она выздоровела и еще всех нас переживет!
— Как? Это если мне будет сто лет, ей… сто пятьдесят два? Не может быть!
Ангелок болтала без умолку всю дорогу до галереи. Мы виляли аллеями, но все равно пришли раньше почти на час. Свободной рукой я нащупала в кармане билеты, которые мне доставили вчера в красивом конверте. Стало не по себе. Я ведь по-прежнему не знала, что буду делать со своей жизнью, если вдруг перспектива стать отцом семилетней малышки Влада не обрадует.
Внутрь галереи, как ни странно, нас пустили сразу, просто напомнили, когда ждать официальную часть. Посетителей было пока немного. Я решила осмотреться, чтобы иметь пути отступления.
Многие работы оказались мне знакомы — видела их в интернете, что-то показывал сам Влад. Они выстраивали хрупкие мостики к воспоминаниям. И я терялась, оглядываясь по сторонам: тут были и фотографии, и скульптуры, и проекции барельефов. Темные закутки с магической музыкой, где предлагали с помощью очков виртуальной реальности в полном объеме оценить экспонаты, что остались в домах у неназванных персон.
Когда свернула за угол, замерла перед огромным фотоснимком. Обратный эффект фокуса — резкое изображение Гейрангер-фьорда, который не забуду никогда, и размытое, будто в туманной дымке, лицо девушки. Меня.
Засмотрелась и совсем не заметила, что моя дочь успела улизнуть.
— Ангелина!
Обернулась, но не увидела ее поблизости.
— Ангелина! — забеспокоилась я.
Кинулась ее искать. Обошла почти всю галерею и заметила огромное количество новых картин. Когда он все это успел создать?
Проскочила дальше между парой чопорных интеллигентов, бросила грубое «простите», случайно толкнув их, и наконец обнаружила хулиганку. Та привстала на цыпочки и тянулась тоненькой ручкой к огромному гипсовому филину с распахнутыми мощными крыльями.
— Ангел, нет!
Малышка обернулась, и я успела подхватить ее на руки, когда рядом возник Владилен.
Дьявол! Как же он был хорош в белоснежной рубашке, что контрастировала с его темными, как смола, волосами и легкой небритостью.
Волконский замер в полуметре. Я опустила Ангелину на пол. Та, заметив Влада рядом, с вызовом посмотрела на него. Моя храбрая малышка.
Океаны смешались. Глаза в глаза. Сейчас, наблюдая за ними со стороны в одном пространстве, я поняла, насколько сильно и очевидно они похожи. Не нужно было даже включать голову, чтобы это понять.
Влад отмер первый. Сердце пропустило удар.
Глава 38 Папа
— Но… как? — выдал Влад потрясенно.
Он догадался.
Я не могла вымолвить и слова, наблюдала, как надулись вены у него на лбу и шее. Боялась двинуться, заговорить и подавно. Настал самый важный момент моей жизни, которого я так долго ждала, который так много раз представляла. У меня было такое количество ожиданий, что я со своей реальностью боялась пролететь по полной.
Молчание затянулось. Помощь пришла, откуда не ждали.
— Это ты сделал?
Ангелина тоненьким голоском вырвала нас обоих из оцепенения, заставила посмотреть друг на друга. Она восторженно разглядывала филина — одну из первых, насколько я помнила, его работ — и пальчиком смешно тыкала ему в нос.
Влад сглотнул. Все же кивнул.