...идиотская мысль... Но представьте себе, что бы произошло, если бы все мы на работе ходили голыми — и главный увидел бы, что его мужской орган изрядно уступает моему (я ведь уже говорил вам, что у меня он много крупнее среднего)... Что бы тогда произошло? Почувствовал бы я себя спокойнее от столь очевидной демонстрации моего преимущества? Не знаю... Я превосхожу его как физически, так и умственно, но оба эти превосходства скрыты от глаз — первое одеждой, а второе разницей в занимаемом нами положении. Он владелец журнала, а я всего-навсего заведующий одним из отделов. Редакция журнала — некий микрокосм, в котором предполагается, что стоящий во главе возвышается над остальными...
...помнится, бабочки эти внушали мне отвращение. А еще раньше мне приснился как-то кошмар с летучей мышью — его я запомнил в деталях, но это уже давно... Впрочем, теперь я вряд ли могу пересказать его подробно: больше всего в памяти осталось впечатление ужасного омерзения...
...для меня это что-то вроде гадкой пичуги, но она всегда привлекала мое внимание. Когда начинаешь представлять ее себе, понимаешь, что самое отвратительное в этом существе — именно сочетание такого тела с крыльями, очертание которых напоминает о крыльях демона. Контур этих крыльев притягивает нас, а потом взгляд наш падает на самого зверька, и мы обнаруживаем, что перед нами крыса. И вид этой грязной твари, противоестественной помеси, ублюдка, который не должен был бы существовать, пробуждает в нас отвращение и ярость... Днем они слепы и спят, словно вампиры. А их большие крылья, предназначенные, казалось бы, для быстрого и высокого полета, служат у них орудием поражения жертвы... Что за ошибка природы! Чудовищные, недостойные твари, которых стоило бы истребить...
...да, глаза у меня закрыты, но перед ними не возникает никакого образа...
...солдат на больничной койке — голова полностью забинтована, точно у мумии, за исключением глаз. Это на фотографии, которая попалась мне сегодня на глаза в редакции: страшно обгоревший солдат на Ближнем Востоке, которого, однако, удалось спасти...
...ни мать, ни отец не приходят его навестить — должно быть, погибли во время бомбардировки. Из посетителей к нему приходят лишь дамы из общества милосердия...
...самая старая останавливается перед моей койкой. Она из Армии Спасения. Это женщина без возраста. Она спрашивает, не нужно ли мне чего-нибудь. Я в ответ прошу ее спеть. Что спеть? — спрашивает она. Я отвечаю — что-нибудь, чем обычно развлекают солдат в перерывах между боями. Кажется, она англичанка. Она поет мне на английском песню из тех, что обыкновенно исполняются для солдат. Есть одна такая песня, никак не вспомню... (открывает глаза)...
...ах нет... В Тунисе и Ливии во время Второй мировой войны английские и американские артисты приезжали выступать перед солдатами и пели им...
...нет, с чего это вам пришло в голову! «Лили Марлен» — стандартная пошлость грубого замеса. Вы слишком недооцениваете мои вкусы. Вы ограничены своим культурным кругозором и не можете меня понять...
...нет, я не расположен с вами дискутировать. Единственное, чего я хочу, — вспомнить ту старую песню... Во время войны выходил американский журнал «На посту», бесплатная американская пропаганда: кажется, в нем публиковали ноты и тексты песен для домашнего исполнения...
...нет, «Лили Марлен» в приличных домах не исполняли...
...младшую из моих сестер усаживали за пианино...
...нет, ей она тоже не нравилась... Почему вы стараетесь вывести меня из себя? Мне приходится прилагать усилия, чтобы... сдерживаться. Прошу вас, не надо...
...да, дайте мне подумать... Мы с сестрой распевали «Лили Марлен», действительно... Я был малышом, в коротких штанишках. Но потом ее подхватили повсюду, и она нам осточертела...
...да, вынужден признаться, хотя это звучит мало демократично: когда что-нибудь, что мне нравится, входит в моду, меня это бесит...
...нет, не помню...
...еще когда я был маленьким — этот случай с «Лили Марлен». Уже по одному этому можно заключить... А позже, когда я уже сменил короткие штанишки на длинные брюки, меня выводила из себя мода на Тулуз Лотрека, установившаяся после того, как американцы сняли фильм о его жизни. (Вновь закрывает глаза.) И мне страшно от мысли, что даже самая прекрасная вещь способна однажды наскучить. То есть, нельзя быть уверенным ни в чем. Даже в шедевре, хранящемся в музее. Погодите... я, наконец, вспомнил, какую песню пела та женщина в госпитале... Она важная дама, но чтобы завоевать любовь, точнее расположение солдат...