Четырнадцатого марта двадцатичетырехлетний Кристофер Ишервуд, променявший медицину на литературу, садится в Лондоне на вечерний поезд в Дувр, на улице идет дождь, гремит гром, несутся тучи, на Ишервуде галстук из Кембриджа, его пальто Burberry промокло, Ишервуд вешает его сушиться на крючок. В Дувре, в темном тумане он садится на пароход до Остенде, в баре третьего класса шумят солдаты, командированные в Висбаден. Двое из них узнают галстук Ишервуда и чокаются с ним. В Остенде он садится на поезд в Кельн, а в Кельне поезд торжественно встречает чиновник на платформе с деревянной табличкой и указывает, с какого пути отходит поезд на Берлин, Ишервуд садится и дремлет, не замечая мелькающих за окном унылых зимних пейзажей, ни о чем не думает, но чувствует, что именно сейчас начинается его будущее. У него легкий чемодан и тяжелая тоска. Он думает о Берлине, потому что знает, что «Берлин — это парни».
Ишервуд живет совсем рядом с институтом сексологии Магнуса Хиршфельда. Он ходит туда почти каждый день, в пять вечера пьет чай с Карлом Гизе, спутником жизни Хиршфельда, основателя института, этого великого и ужасного «Эйнштейна секса». Когда Гизе говорит о Хиршфельде, импозантном ученом с окладистой бородой, на десятилетия старше самого Гизе, он благоговейно называет его «папа». А Ишервуд уважительно называет Гизе «неотесанным крестьянином с девичьим сердцем».
Папа Хиршфельд в своем эссе «Мое отношение к художественной литературе» 1928 года признал, что его «первой возлюбленной» была поэзия, и только потом он отдал свое сердце сексологии. Поэтому неслучайно в своих работах о гомосексуальности он постоянно ссылается на авторитет Шиллера и Гёте. А с таким соседом, как литератор Кристофер Ишервуд, ему исключительно повезло. Ишервуд часто приводит в музей института своих друзей из Англии, потому что это обязательный пункт программы для всех тех, кто «в теме», ведь Хиршфельд уже десятки лет собирает самые интересные артефакты, атрибуты и диковинки из серых зон секса. В 1929 году Хиршфельд трудится над своей новой книгой «Любовные средства. Обзор сексуальных стимуляторов», в книге будет четыреста страниц, в том числе сто иллюстраций с наглядными материалами. В «Эльдорадо», этом знаменитом берлинском гей-кабаре, люди взволнованно перешептываются, когда легендарный Хиршфельд после научных трудов заявляется в это заведение, чтобы перейти от теории к практике. Здесь его называют не «папа», а «тетушка Магнезия», как мы знаем от Кристофера Ишервуда.
Даже Альберт Эйнштейн, первооткрыватель теории относительности, знает, что в любви время и пространство играют очень важную роль, и их так просто не преодолеешь. «Писать глупо, — телеграфирует он своей жене с летней дачи на озере в местечке под названием Капут, — в воскресенье поцелую тебя устно». Стало быть, воскресенье равно поцелуй плюс время в квадрате.
В начале лета 1929 года Билли Вильдер [4] пишет сценарий фильма «Люди в воскресенье», одного из последних немых фильмов и, главное, настоящего берлинского фильма — то есть «бедный, но классный» [5], и пишет он его в «Романском кафе», выпивая огромное количество кофе в долг в лучах заходящего солнца. Дефектной пленкой AGFA поделилась студия UFA, съемки начались 12 июля 1929 год, но их приходится постоянно прерывать из-за нехватки средств. Четверо из пяти исполнителей главных ролей еще никогда не стояли перед камерой, сценарий написал танцор, он же журналист и авантюрист, ассистенты разбегаются, актерам приходится импровизировать. Съемки проходят сначала у вокзала Цоо, в оглушительном шуме прибывающих поездов, потом за городом, на Ванзее [6], на поляне, там люди едят сосиски с картофельным салатом, флиртуют под высокими соснами, камера ловит секунды, когда легкие летние платья озаряются солнцем, мужчины затягиваются сигаретами, когда забывают текст. Исполнители двух главных ролей хорошо справляются, потому что они и в жизни постоянно забывают свой текст, а Вильдер и его компаньон Курт Сиодмак сказали им, что нужно играть самих себя. Так что таксист, виноторговец, манекенщица и продавщица грампластинок могут оставаться собой, а фильм получается таким же небрежным и нелогичным, как сама жизнь — по крайней мере, жизнь в Берлине.
А у людей, ложащихся воскресным вечером спать в свете ночника, стремительные страсти «Людей в воскресенье» в тени высоких буков вызывают разве что слабую головную боль и сильную меланхолию. О любви в фильме нет ни слова, и не потому, что это немой фильм.
4
Билли Вильдер (Уайлдер) (1906–2002) — немецко-американский режиссер и сценарист. Среди самых известных его фильмов — «Бульвар Сансет» (1950), «В джазе только девушки» (1959), «Квартира» (1960). В этой книге он появляется еще в немецкий период своей жизни, поэтому используется немецкая транскрипция фамилии.
5
Отсылка к характеристике, которую дал Берлину правящий бургомистр Клаус Воверайт в 2003 году: «arm, aber sexy» — «бедный, но клевый».
6
Wannsee