— Вообще ты права.
— А почему не слышу энтузиазма в голосе?
— Я просто… устала, — соврала, даже не моргнув глазом. И, воспользовавшись необходимостью работать дальше, нажала «отбой».
Просто мне стыдно было сказать своей лучшей подруге, которая печется о моем личном счастье больше, чем я сама, что никаких восторгов по поводу такого «успеха» я не чувствовала. И вообще мало что чувствовала по отношению к Михаилу.
Да, он был умен. Обходителен. Не заикался и не нес чушь. Обладал весьма достойным чувством юмора и доходом. Оказался действительно во мне заинтересован, но…
Черт, я наверное зажралась, но тот факт, что я не чувствовала никаких бабочек в животе или хотя бы просто здорового желания оказаться с ним наедине меня несколько напрягал.
Я уговаривала себя, что не все сразу. Что химия — это история молодости, а сейчас мне гораздо важнее надежность и возможность спокойно узнать человека ближе. Что эмоциональные качели хороши только в книгах, а Миша — реальный шанс для реальной жизни. Что мне тридцатник, и я, как любая нормальная баба, хочу семью…
Блин, когда я успела стать такой противной?
Остервенело задергала мышью, обрабатывая очередную фотосессию, а затем, слегка ошалевшая от мелькающих перед глазами кадров повалиться в кровать.
Чтобы мучиться там пол ночи от непонятных мыслей. Заснуть под утро, проспать, вылететь из дома, едва почистив зубы, чуть не опоздать на съемку и точно опоздать в приятный даже снаружи ресторан к Михаилу. И только там замереть, наконец, примерзнуть напрочь к стулу…
Потому что совсем рядом увидеть господина Зимина с девушкой-мечтой. Ну вы знаете, есть такие… стильные и изящные. Тонкие пальцы с дорогущими кольцами, кашемир, брендовая сумка, идеально уложенные короткие, темные волосы, негромкий смех, воздушный салат на тарелке и неброский макияж.
Они потрясающе смотрелись вместе.
Двое с другой планеты.
Мне кажется, все посетители на них любовались, а потом со вздохом возвращались в свою обыденность — к проблемам и тарелкам, полным вкусной и жирной еды.
От какой-то странной смеси тоски и бешенства, которая скрутила внутренности, я заказала гораздо больше, чем могла съесть. Даже десерта две штуки. И едва не опрокинула их, когда Савелий Зимин подошел к нам с Мишей.
— Откуда ты его знаешь? — спросил меня мой визави, с некоторым недоумением поглядывая в спину удалявшегося мужчины.
Блин, мне тоже хотелось посмотреть — ну, как пиджачок сзади сидит, например. Но я себя сдержала.
— Познакомились, в тот же день… что и с тобой. Я вместо другого фотографа делала ему деловые снимки.
Очень деловые, угу.
— Вот так совпадение, — добродушно улыбнулся мужчина, — а я работаю в его компании… В их.
— В их? — я постаралась сдержать жадное любопытство.
— Она принадлежит трем братьям Зиминым. Артем Витальевич — владелец и генеральный директор. Савелий — его правая рука и финансовый директор, ну и Антон…Несмотря на то, что он не живет в Москве, общаемся мы с ним чаще всего. Все что связано с программными проектами и с внутренними системами компании — его вотчина. — охотно пояснил шатен.
— Ты не выдаешь мне коммерческие тайны? — буркнула, недовольная сама не знаю чем. Может быть тем, что я тоже хотела иметь братьев, но после того как родилась крикливая и чрезмерно шебутная я, родители решили остановиться.
— Нет, конечно, эта информация в открытом доступе.
«Вот только я заставляла себя не лезть в Сеть и не искать что либо про этого Савелия. По рукам била… а тут ты с пояснениями», — подумала с изрядной долей яда. И еще, немного грустно, о том, что Миша ничуть не обеспокоился нашей завтрашней встречей с блондином. Потому что уверен — это будет совершенно деловая встреча.
И на другие причины мне бессмысленно рассчитывать.
Из чувства противоречия на следующий день я одевалась с особой тщательностью, пусть это и ненормально — относиться к деловой встрече как к свиданию.
Но засилье красоток вокруг Зимина — и не только вокруг него — вызвало у меня странную необходимость выглядеть хоть немного лучше.
А ведь если посмотреть правде в глаза, их влияние не только в этом… На каждом шагу я вижу модные магазины, рассчитанные на 180-90-60-90, фотографии с прибитыми намертво прическами, которые, я знаю, стоит дунуть ветру, будут легким облаком окутывать совершенные лица. Вижу намеки на потрясающий секс, который у этих мифических женщин каждую ночь, и дорогие машины, в которых их везут от утренней йоги на ланч к любимому…
Тьфу
Оля, официально, ты — дура.