Двух этих упоминаний достаточно для ясного представления, о ком идет речь.
После революции неустрашимый боец завершил образование и посвятил себя сугубо мирному поприщу кинопроизводства.
Впрочем, дальнейшие раскопки дали массу сведений об усилиях Доктора, никак не связанных с кинобизнесом.
К примеру, на совещании в Дамаске непосредственно перед сирийско-египетским объединением, он призвал всех арабов бороться за самую великую цель — арабское единство. Коммунисты, признавшие на территории Палестины два государства: еврейское и арабское, объявлялись предателями.
Спустя некоторое время, в женском клубе в Алжире им прочитана лекция «Об арабском понимании социализма». В маленькой заметке на эту тему в рубрике новостей культуры впервые перед примелькавшимся именем я увидел титул доктора.
А через несколько месяцев подрядная строительная компания напечатала поздравительную телеграмму величиной ровно в газетную полосу президенту республики по случаю одержанных побед. Подписано пышное послание все тем же Доктором, но уже президентом компании.
Потом, правда, о нем что-то долго не было никаких упоминаний, и только летом 1967 года наш «деятель» вдруг разродился целой серией статей о причинах поражения. Понятно, что во всем был виноват Советский Союз.
Приблизительно в это время уже немолодой человек женится в третий раз и с того дня на долгие месяцы исчезает со страниц женского журнала, вытесненный описанием туалетов, сумасбродств и непредсказуемых выходок его новой жены — дочери какого-то нефтяного короля. Если в последующие годы что-то и появлялось, то это были скучные сообщения о предприятиях и компаниях по всему арабскому миру. Особенно густо такие сообщения посыпались после Октябрьской войны, когда расторопный делец отвоевал себе право посредничества между иностранными банками и нашими промышленниками.
Женский журнал, увы, был исчерпан, и предстояли поиски другого источника.
Уходя в тот вечер из редакции, я поблагодарил библиотекаря за помощь и, слово за слово, разговорился с ним. Оказалось, что бумажную рухлядь выдавал не кто-нибудь, а известнейший в одно время журналист, работа над биографией «деятеля» научила не удивляться многому, но участь недавней знаменитости, приговоренной к прозябанию на пыльных газетных задворках, меня ужаснула:
— Как же это случилось?
Похоже, вопрос был неприятен, поэтому собеседник холодно отчеканил:
— Спросите того, кто Вас интересует.
Я дрогнул, но быстро и беззаботно переспросил:
— А кого, собственно, Вы имеете в виду?
Бывший журналист пристально посмотрел мне в лицо и вдруг улыбнулся:
— Не бойтесь, я не выдам Вас.
— Я и не боюсь; дело, видите ли, в том, что за мной стоят чрезвычайно влиятельные силы; их просто нельзя упоминать…
Его невеселый смех прервал многозначительные объяснения:
— Если Вы боитесь, мне понятен Ваш страх.
Он помедлил:
— Когда просидишь на моем месте несколько лет, то уже с одного взгляда угадываешь, что ищет посетитель в газетном мусоре. Раз за разом Вы все больше отличались от обычных читателей, и я пересмотрел интересовавшие Вас номера. Цель Ваших поисков мне ясна.
Настала моя очередь спрашивать:
— Вы так и не объяснили мне причину Вашего заточения здесь, в этой крохотной библиотеке. За что? — Я напечатал статью, правда, имя назвать не решился… Впрочем, вы можете прочитать ее сами.
— С удовольствием, но вряд ли мне это удастся.
И я поведал своему случайно отыскавшемуся единомышленнику о бесчисленных злоключениях с «докторской» темой. — На этот раз никаких трудностей не будет.
Он напомнил мне о заштатных вечерних газетенках с игрушечными тиражами — именно в такой газете напечатана его статья. Судя по всему, их вообще никто не читает, кроме, разумеется, редакторов.
Через несколько минут я уже направлялся по указанному адресу. Никому ничего не объясняя, нашел нужный номер и отыскал драматический заголовок «Кто срубил деревья?».
Автор статьи сокрушался из-за вырубки деревьев на пыльных каирских улицах и в последних чахлых городских садах. В это время внезапно в государственной торговле пропали лесоматериалы, зато на черном рынке они появились в огромных количествах и по бешеным ценам. По предположению журналиста, планомерную вырубку и игру в «дефицит» направляли одни могущественные руки, к которым в результате всех этих махинаций прилип неплохой куш.
Я законспектировал статью и собрался было уходить, но по укоренившейся привычке взялся методично просматривать небольшие листки в опять-таки привычной последовательности: реклама, некрологи, торговые объяснения.