Я опомнился, почувствовав руку Ибрахима на своей руке, и сказал: «Нет, причина не в этом!»
— Причина чего?
Я не ответил. Ибрахим тихо сказал: «Извини, поверь, я не знал, что этот вопрос продолжает так мучать тебя».
— Какой вопрос? Ты ошибаешься! — запротестовал я.
— Твои мысли где-то далеко. Ты шевелишь губами и…
Он не договорил фразу. А моя душа кипела гневом на Манар, на Ибрахима, на весь мир.
— Знаешь, — сказал я, — давай вскроем этот нарыв и покончим с ним!
На его лице читалась растерянность:
— Что ты имеешь в виду?
— Я имею в виду твое увольнение!.. Да! Это я, в силу моей ответственности, потребовал отстранить тебя от работы.
Продолжая держать свою руку на моей, Ибрагим проговорил:
— Забудь это. Я уже забыл. Разве я не сказал: стерла смерть причины..?
Но я стряхнул его руку со своей:
— Но я ничего не забыл. Я открою тебе кое-какие тайны, которых ты не знаешь…
Лицо Ибрахима покраснело, и он нетерпеливо отмахнулся от меня: «Какие тайны ты хочешь открыть мне в 1982-м году о вещах, происходивших в 1969-м? Какое это сейчас имеет значение? Я же сказал, я все забыл…»
— И все же ты должен знать, что та статья, которую ты написал о Хартии 30 марта[6] и в которой говорил, что правительство заблуждается, думая, что правые могут искренне сотрудничать с революцией и что реформы могут быть осуществлены…
Ибрахим снова отмахнулся от меня:
— Все это давно в прошлом. Хартия 30 марта, тоже мне документ! Выйди сейчас на каирскую улицу и спроси любого прохожего о Хартии 30 марта. Если найдешь во всем Египте десять человек, помнящих, что это такое, тогда и будет предмет для разговора!
Сделав попытку улыбнуться, он продолжал:
— Дружище, где сейчас то время! Верни его и отстраняй меня от работы сколько хочешь. Ты будешь удовлетворен, если я скажу, что ошибался, когда писал эту статью? Ты был прав во всем, что говорил тогда об Абд ан-Насере, а я заблуждался.
Он что-то вспомнил и улыбнулся уже во весь рот:
— Кстати, ты знаешь, как тебя называют сейчас в Каире? До нас, в Бейруте, дошло, что после твоей книги об Абд ан-Насере тебе дали прозвище «вдова покойного».
Я изобразил на лице улыбку:
— Да, слышал. Но уж тебе-то по крайней мере известно, что я защищал Насера и при его жизни и после смерти, позиции своей не менял, поддерживал его по убеждению.
— Верно. Однако верно и то, что в его время ты взлетел в газете со скоростью ракеты и без конца ездил в командировки за границу, когда за границу было попасть труднее, чем на луну.
Я возмутился:
— Что? Значит, я рос по службе потому, что лицемерил или благодаря чьей-то протекции?
— Я не это имел в виду.
— А что же ты имел в виду? Я-то считал себя толковым журналистом. Я первым приехал в Порт-Саид в 1956 году, когда над городом еще рвались бомбы. И о йеменской войне писал, не сидя в своем кабинете, а находясь с солдатами в горах. Но сейчас все это, естественно, не имеет значения.
Ибрахим умоляюще поднял руку:
— Я не сомневаюсь, что ты писал по убеждению. Вопрос в том…
Но я был не в силах остановиться, меня трясло:
— Объясни, пожалуйста, что значат твои слова. Разве многие журналисты не сменили кожу, чтобы остаться на своих должностях? Разве не соревновались в поношении политики Насера, которую раньше восхваляли, ради того лишь, чтобы ублажить Садата? И разве я поступал таким же образом?
— Конечно, нет. Прости, пожалуйста. Я же сказал, что не имел в виду…
6
Хартия 30 марта — «Хартия национальных действий» (опубликована 30 марта 1962 г.) — программный документ насеровского руководства, провозгласивший лозунги «общенационального единства интересов» и «союза трудовых сил народа», в который включалась и «неэксплуататорская национальная буржуазия».