Старший брат прошел к фиолетовому креслу сбоку дивана. Мягкое, будто на нем должна сидеть рассыпающаяся от старости женщина, было акцентом по словам дизайнера, и поставлено сразу с базовым комплектом мебели, но Михаил не поддержал интерьерную гармонию покупками картин, подушек и изысканных ваз, поэтому кресло выглядело лишним. Хотя девушкам утром нравилось забираться в него с ногами, фактически единственное уютное место в спартанской квартире, и Михаил решил его оставить. Налившейся шар развеялся пылью, одновременно с тем, как Матвей сел.
— Привет, — не отрываясь от экрана произнес Михаил.
Матвей не торопил его к беседе, чувствуя ярость, бежавшую по венам словно по магистрали. Татуировка на груди мерцала голубым, волны сбивали треугольник. Плотно сжатые зубы крепко удерживали от неприятного выяснения отношений.
— Как межгалактический совет. Что с путешествиями на Землю? — спросил Михаил.
— Запрет продлен. Монополия сохранена за нами. Присвоен серый статус. — ответил Матвей
— я рад, — сказал Михаил и захлопнул ноутбук, бросив на свободное от пепла место на диване. Он встал, Матвей встал в ответ, они долго смотрели друг на друга.
— говори — сказал Матвей.
— нет… — скулы Михаила дернулись, а губы сжались.
Он достал из кармана сверток, передал брату и вышел из комнаты. Послышался звук запускаемого межгалактического портала.
Вежливый голос диспетчера предупреждал, что мир войн сейчас закрыт на карантин в связи с зашкаливающим уровнем агрессии и полностью отсутствующей потребности к дипломатической коммуникации проживающих там существ. Черный или статус самоуничтожения отпугнул бы даже самого опытного исследователя или воина-наемника. Не говоря о легальности посещения зоны. Но братья Анкельсоны отличались, у них допуски были. Допуск без ограничений, что значило — вырежи они там хоть всю органику, раствори ядро планеты, никто и слова не произнесет. Михаил шагнул на платформу, установленную в одной из комнат квартиры. Пространство изменилось, образовались темные, словно поглощающие в себя изломы стен. Татуировка на груди остановила движение волн, приняла ярко голубой оттенок. Из передней части темного сжатого вещества в плоский прямоугольник стены засветился луч и отсканировал татуировку. Через мгновение на теле Михаила появился защитный костюм, а из пола поднялись мечи, один с фиксированным лезвием второй световой. Мужчина разместил их на спине и поясе и через несколько мгновений исчез.
Матвей развернул сверток, внутри лежала фотография. Ноздри мужчины хищно вдохнули воздух, и Агата словно ожила перед ним, зеленой дымкой мерцала, довольная что подловила его. Думал Матвей всегда быстро, поэтому в первую очередь он произнес:
— Серентус.
Ответа не последовало.
— заменяющий. — сухо позвал Матвей.
— да. Господин Матвей, — произнес электронный голос. — администратор систем управления при блокировке формы цифровой жизни с порядковым номер 77.
Матвей встал с кресла и подошел к компьютеру брата, поднял с дивана и стряхнул пепел.
— активируй мою учетную запись на ноутбуке Микхаэля.
— исполняю. — ответил администратор.
Разместив ноутбук на столе, Матвей открыл протоколы событий. Искусственный интеллект оказался под арестом: нарушение распоряжений, интриги, проявление при человеке, нарушение политики охраны гуманоида с присвоенным статусом “близкая”. Педантичные протоколы в сухих выражениях содержали подробные описания причин. Михаил давал факты, скрывая оценку или эмоциональную окраску событий.
— загрузи, пожалуйста отчеты Серентуса о происходящих событиях. — сказал Матвей.
— да. Загрузка завершена — отозвался механический голос.
Матвей пробегал по строкам документов и сразу отмечал несоответствие с копиями отчетов, что получал от дворецкого в течение недели. Когда он дошел до отравления Агаты и Михаила, его глаза опасно сузились, он открыл папку с анализами девушки и проведенных нескольких диагностиках. Бланки быстро мелькали, будучи инженером-биологом Матвей сразу заподозрил подделку.