– Здешние слуги – это всякий сброд, – угрюмо проговорил лорд Ла Вей. – Вечно шастают вокруг. Ясно, что они ни на что не годны. Иногда по утрам камины растоплены, иногда – нет. Иногда мне приносят кофе, иногда – нет. Эта комната… Посмотрите: мебель покрыта слоем пыли, камин весь грязный… – Он яростно взмахнул рукой, из-за чего стал особенно похож на француза. – Дом построен хорошо, но жить в нем неприятно. – Он прищелкнул языком и добавил: – Дом – некрасивый.
Последние слова лорд Ла Вей произнес почти тоскливым тоном или скорее усталым.
Это интригует.
Элайза решила, что сейчас не время сообщать принцу, что в кухне слуги играли в мушку на пять карт, курили, пили виски и ели сыр. Внешний вид дома не станет лучше, если на столбах ворот появятся головы прислуги. Она не может отвернуться от слуг, потому что в таком случае в доме никогда не будет порядка.
– Слугам не хватало руководства, – заметила она спокойно.
Лорд Ла Вей рывком вскинул голову и внимательно посмотрел на нее. Элайза была готова поклясться, что на его лице промелькнуло нечто, похожее на удивление.
– Серьезно? – безучастно проговорил принц.
Элайза в ответ лишь посмотрела ему прямо в глаза.
Неужели он позвал ее только для того, чтобы отругать? Впрочем, Элайза считала, что ее работа состоит в том, чтобы слушать.
Лорд Ла Вей, казалось, не собирался продолжить разговор, и она решила проявить смелость.
– Лорд Ла Вей, мне нужна ясность, касающаяся моей работы экономкой, если вы позволите.
– Вам нужна ясность? Ваша роль – добиться, чтобы за домом следили безупречно. Я бы хотел, чтобы здесь было удобно жить, а под удобством я подразумеваю чистоту и всю возможную роскошь, какой только можно достичь в этом забытом Богом уголке Англии. Я жду, чтобы слуги прислуживали мне, когда я буду принимать гостей и проводить мероприятия, которые, надеюсь, будут увлекательными и стильными. Я не желаю, чтобы меня беспокоили по пустякам, подробно рассказывая, как можно всего этого достичь, если только в этом нет крайней необходимости. Вы будете получать распоряжения в рамках финансовой сметы, которую я вам передам. Вы же потрудитесь вести бухгалтерские книги. – Вдруг, к удивлению Элайзы, лорд Ла Вей вытащил и бросил ей лист бумаги. – Полагаю, финансовая смета окажется разумной и предельно точной. Уверяю вас, я могу рассчитать до зернышка, сколько пшеницы понадобится команде корабля в походе, ни больше ни меньше. Иными словами, вы будете исполнять обычные обязанности экономки, миссис Фонтейн. Нанимая вас на двухнедельный испытательный срок, я надеялся, что вы с ними уже знакомы.
Лорд Ла Вей говорил все это с еле сдерживаемым нетерпением и намеком на снисхождение, отчего ей захотелось его пнуть. Но, похоже, она может сломать ногу, а он в своих ботфортах даже не покачнется.
К счастью, поскольку взрывной характер нередко подводил Элайзу, она научилась многое выражать словами.
К тому же, ради всего святого, разве можно назвать Пеннироял-Грин местом, забытым Богом? В церкви никогда не было такого количества прихожан с тех пор, как красавец преподобный Силвейн занял место викария.
Однако несмотря на то что вся она напряглась под напором этого потока высокомерия, Элайза смогла заговорить спокойным голосом:
– Благодарю вас. Я передам ваши разъяснения слугам. Мои обязанности предполагают найм и увольнение прислуги по моему усмотрению?
Ее вопрос вызвал быстрый скачок его бровей.
– Вы будете работать в рамках той сметы расходов, которую я для вас составил, – заявил лорд Ла Вей. Судя по тону, принц был весьма озадачен тем, что ему приходится повторяться. – Это означает: если, по вашему мнению, вы можете выполнять мои требования с большим или меньшим количеством слуг или с другими слугами и делать это в соответствии с указанными мною критериями… не стесняйтесь, спокойно наносите ущерб рядам прислуги.
Это было почти остроумно, но у лорда ла Вея слегка побелели губы. Элайза видела это. Скверный характер погубит его. Возможно, он шел по жизни, постоянно находясь в ярости, пораженный несовершенством мира, обреченный на разочарование, но все же пребывая в надежде дать людям пример своей собственной безупречностью.
Гордость предшествует падению – всегда. У Элайзы было множество прекрасных качеств, но она тоже могла быть упрямой и своенравной, в чем были вынуждены признаться даже те, кто любил ее. Этот человек не убьет в ней надежду.
Элайза откашлялась:
– Лорд Ла Вей, ваше последнее жилище…
– Было на корабле, – договорил он нетерпеливо – точно так же, как он все говорил и делал. – Мне казалось, что это понятно.