Компания «Самая последняя новинка», — прочитал он с отвращением и дикой яростью и, трясущимися от злобы пальцами развязав веревку, развернул бумагу. Перед его взором предстало две дюжины карточных колод… точно таких же, какие он извлекал ловким мановением руки много раз и много лет назад в дружеской игре, протекавшей в комнатах отдыха джентльменов на плавучих кораблях.
16
Первым его побуждением было бросить карты в камин, оставив лишь одни упаковки, чтобы Бушрод, вернувшись после бурной ночи, обнаружил их предательски пустыми. Однако следующая мысль была более трезвой: Клайд понял, что в столь серьезной ситуации так поступать нельзя. Лучший выход из подобного положения не отыскивается немедленно, и уж по меньшей мере совсем не лучшее решение — уничтожать то, что может впоследствии стать весьма ценной уликой в непредвиденных обстоятельствах. Он аккуратно завернул карты, положил сверток на место и, больше не делая никаких усилий по наведению порядка в этом диком хаосе, покинул спальню Бушрода и медленно спустился в игорную залу. Там он налил себе неразбавленного виски, уселся поудобнее и стал медленно потягивать его, пока не услышал на улице шорох колес, а за ним — шаги на дорожке, усыпанной гравием. Спустя несколько секунд дверь открылась и вошел Бушрод.
Он, несомненно, являл собой впечатляющее зрелище. Военная форма только подчеркивала его безупречную фигуру; бледность придавала тонким чертам лица нечто байроническое, а темные круги под глазами вовсе не говорили о внутреннем распаде, напротив, они только добавляли его внешности романтизма.
— Что-то не так? — осведомился Бушрод, небрежным кивком отвечая на приветствие отчима и направляясь к небольшому бару.
— Не знаю. А что, что-то должно быть не так?
— Вообще-то никаких особых причин для волнений нет. Если не считать, что уже довольно поздно и обычно я не встречаюсь с тобой в такое время. Увидев здесь свет, я подумал: а вдруг тебе не совсем хорошо? Вот я и не поднялся к себе, а отправился прямо сюда.
— Весьма ценю твою заботу о моем здоровье. Мне кажется, я помню другой случай, заставивший тебя прийти в эту комнату. Совсем другой. Пожалуйста, не вини меня, если я по-прежнему связываю твое присутствие здесь с весьма неприятным разговором. Не то чтобы сейчас есть какая-то реальная связь с этим. Хотя вообще-то я и в этот раз должен передать тебе кое-какие деньги.
— Деньги?
— Да. Я хотел дать их тебе утром, однако если я сделаю это не утром, а сейчас, то мы рассчитаемся намного быстрее. Сегодня после обеда навигационная компания «C&L» ликвидирована… Точнее, ликвидировано то, что от нее осталось. Парни Кули выкупили название, оставив мне то, что я отложил в банк от прошлогодних перевозок, а также выплатили мне достаточно круглую сумму за уже подписанные контракты — достаточную, чтобы покрыть расходы на будущий урожай…
Бушрод взглянул на отчима, в его глазах отразился внезапный интерес.
— И часть этой кругленькой суммы будет моей? — поинтересовался он. — Только не надо недоговаривать и держать меня в каком-то подвешенном состоянии! Какова же моя доля?
— Шестьсот восемьдесят четыре доллара с мелочью.
— О! — Бушрод опустил глаза и забарабанил пальцами по столешнице.
Клайд смотрел на него с презрением.
— Когда ты говоришь «о!» таким тоном, это, как правило, означает: «И это все?» Отвечаю: да, это все. И сколько бы это ни было, по закону ты имеешь право затребовать именно столько. Ясно?
— Нет, не ясно. Если ты считаешь, что я собираюсь сидеть без денег и позволить тебе обвести меня вокруг пальца, то ты глубоко ошибаешься.
— Хорошо. Попытаюсь объяснить. Пароходная компания была основана после того, как мы с твоей матерью поженились, в результате чего она стала нашей совместной собственностью, половина на половину, ее и моя. Это была наша единственная совместная собственность. Плантацию же я купил до нашей свадьбы. То есть плантация принадлежит только мне, поскольку по закону является отдельным личным имуществом.
— Знаю. По наполеоновскому кодексу, который так щедро обеспечивает защиту замужних женщин!