Снова лопается пузырь. Так громко, что приходится отодвинуть телефон от уха. Я закрываю глаза из-за раздражения. Пытаюсь успокоиться.
– …потому что поддержать тебя хотела, – слышу конец фразы. – Просто привыкла поддерживать.
– Да уж… похоже, если меня одобрят, поддержка мне не помешает.
– Ну а я о чём говорю! – восклицает Карина. – Ладно, давай красотка, не скучай. Если что, звони. Ещё увидимся.
– Конечно, – тихо говорю я и тут же слышу, как в трубке что-то чмокает. Только чуть погодя я понимаю, что это был поцелуй.
Я мотаю головой. Точно ненормальная.
Глава 10.
Кристоф.
Финальные пробы – это нечто. Никогда не видел, чтобы для простых проб выстраивали целые декорации. Огромная куча народу, несколько павильонов, куда операторов и прочего персонала. Все суетятся, что-то обсуждают, разбившись на группы.
Майк, стоящий рядом, тыкает пальцем в разные павильоны и поясняет:
– Вон в том пробуются на второстепенные роли.
Ещё есть павильоны с кучей народу. Это для массовки. Никогда не видел, чтобы устраивали пробы для массовки. Нет, вру. Видел, но не в таких масштабах.
– А вон и наш главный герой, – показывает Майк.
Я присматриваюсь. Какой-то бородатый низенький, пухлый очкарик. У него такая огромная борода. Грёбаные волосы перекрывают чуть ли не всю грудь. На голове кепка восьмиклинка. Как у бандитов из одного английского сериала. Как он там… Точно! Острые козырьки. Хренов козырёк, блин. Типичный писатель, короче.
Этот любитель строчить важно осматривает каждое действие каждого актёра массовки. Там сейчас что-то типа суеты на рыночной площади. Писака подходит к одному из актёров и что-то объясняет ему. Тот кивает в ответ и пытается исправиться. Писатель мотает головой, глядя на помощника и помощника режиссёра, участвующего в постановке.
– А вон того хрена я знаю, – указываю на помощника писаки. – Видел его на пробах стервы.
– Стервы? – Майк непонимающе смотрит на меня.
– Ну та, за которую я просил узнать.
Он задирает подбородок.
– Понял. – Мы проходим дальше. – Короче, Крис, тебя хоть и одобрили. Ты, вроде как, главная звезда здесь, но всё равно, прошу тебя, не облажайся. Этот писатель… он придирчивый. Тебя запросто могут убрать с роли, если что-то сделаешь не так.
– Да уже понял, – недовольно хмыкаю я. – Видел только что, как он забраковал актёра массовки.
– Вот и я о том же! А это всего лишь актёр массовки, Крис!
– Похер, – говорю я. – И не с таким справлялись.
– Это не похер, Крис, – продолжает волноваться Майк. – Это всё очень серьёзно. В последний раз повторяю: это твой последний шанс вернуться на большие экраны и восстановить репутацию.
– Грёбаный бабский роман про любовь, – говорю я. – Херовый какой-то шанс.
– Студия хочет сделать так, чтобы фильм понравился всем. Книга обрела почти культовый статус сразу после выхода. Продалась огромными тиражами. Понятное дело, что основная аудитория – это женщины. Но киноделы хотят захватить как можно больше аудитории. Поэтому будет всё – начиная с любовной линией, заканчивая эпичными баталиями. Если фильм выстрелит в прокате, это будет бомба. – Майк кладёт ладонь на грудь. – Это будет такой взлёт для тебя, что ты даже не представляешь.
Я снова недовольно хмыкаю.
– С каких пор ты стал таким романтиком? Сам же знаешь, что нельзя пророчить успех фильму до тех пор, пока он не вышел в прокат.
– Это факт, – соглашается Майк. – Но тут другая ситуация. Все играет нам на руку. И в основном то, что сам автор книги руководит процессом.
– Чувствую, это будет непростая роль.
Майк кивает.
– Придётся слушать этого писаку.
– Ненавижу быть послушной сучкой.
– От этого зависит твоё будущее.
Я с пренебрежением смотрю на менеджера. Рука поднимается сама. Я даже не при чём. Она сама отвешивает ему слабый подзатыльник. Майк ошарашено смотрит на меня. «Не при людях же» – читаю я в его взгляде. «Она сама» – так же беззвучно, языком одного актёрского мастерства, отвечаю ему я.
– Не говори так больше, – прошу я. – Хорошо? – Он недовольно уводит взгляд в сторону. – Пойдём лучше познакомимся с этим книжником.
Мы идём прямо к павильону с массовкой. Подходим. Майк вежливо здороваться с каждым – с помощником режиссёра, с помощником писаки и под конец чуть ли не в пол кланяется самому писаке. Я же только нехотя вынимаю руки из карманов, когда настаёт моя очередь здороваться.
– Наша главная звезда! – довольно восклицает писака, когда я жму ему руку. Он так доволен, что кладёт вторую руку сверху, здороваясь со мной обеими. – Как ваше настроение? Состояние? – словно грёбаный доктор интересуется он. – Вы же понимаете, что от вашего настроя зависит многое. Только в хорошем здравии вы сможете проникнуться моим персонажем и отыграть его на все сто.