Тишина в трубке.
Слышу, как девушка нервно сглатывает.
– Если вы хотите сброситься с крыши, попробуйте позвонить в службу спасения. Они занимаются этими вопросами.
Вот тут у меня пригорело уже не на шутку.
– Ты вообще адекватная? Или может тебе самой психолог нужен?! Может тебе вообще в псих больницу надо?! Ты вообще башкой думаешь, когда говоришь такое людям, которые хотят записать на приём к психологу?!
Затыкаюсь. Замираю. Смотрю в одну точку. Сглатываю. Понимаю, что со мной что-то не то. Понимаю, что я сорвался. Нет, до этого я не понимал. Но вот теперь до меня начинает доходить, что вернулся старый я.
Я сбрасываю звонок, спокойно откладываю телефон и продолжаю смотреть в точку. Сглатываю ещё раз, кидаю взгляд на телефон, думаю, стоит ли его поднимать, поднимаю и набираю Эвелине.
– Да, Кристоф, – говорит она. В её голосе я слышу нежность. То, чего мне явно не хватало всю жизнь.
– У меня проблемы, – признаюсь я.
– Какие? – ей действительно интересно.
– Я сорвался.
– Сорвался? – не понимает.
– Психанул. Думал, что больше не буду психовать, но психанул, наорал на девушку.
– Зачем? – она всё ещё не отступает. Хочет знать причину. Точно святая. Я бы уже послал себя после таких слов.
– Пытался записаться к психологу, но у всех запись на ближайший приём только через месяц. Вот и сорвался, когда мне сказали то же самое на двадцатый раз.
– Кристоф… я… я не знаю, что сказать.
– Скажи, что приедешь.
– Что?
– Приезжай, пожалуйста, ко мне.
– Что это значит, Кристоф?
– Хочу видеть тебя. Мне кажется… Кажется, что… вся эта херня… вся эта кома… я схожу с ума. Понимаешь? Мне кажется… Кажется, что я люблю тебя…
Слышу, как она начинает кашлять. Чёрт… Зачем я только сказал это?! Что, не мог удержать язык за зубами? Какой-то сраный сон и ты поплыл? Поплыл, как девка?
Хотя…
Какой-то сон, говоришь? Да, конечно, подумаешь! Полугодовалый сон! Да и дело не во сне даже. Я ещё с того случая у клуба понял, что что-то со мной не так, когда она рядом. Сейчас это просто накопилось… Сейчас я довёл до такого состояния, что больше не могу думать ни о чём и ни о ком, кроме неё… Ещё и мозг подкинул проблем, транслируя в коме счастливую семейную жизнь. Не мог показывать мне мультики про то, как я бухаю и живу счастливой жизнью?! Дерьмо! Это такая дурость! Зачем я вообще это делаю? Может будет проще, если я стану таким же, каким был до этого? Да! Точно! Почему бы и нет!
– Кристоф… – наконец доносится из динамика. – Я даже не знаю, что сказать… Ты… ты тоже мне нравишься, но ведь это… это слишком быстро. Это так не делается, понимаешь?
– Ага, – говорю я.
А сам про себя думаю, что она точно обидится на такой сухой ответ. Я ещё так мерзко произнёс, типа: ага. Как будто она тут никто. Как будто я не схожу с ума от её запаха, её голубых глаз и её пышных волос. Ага… блин.
– Что?
Ну вот… точно обиделась. Но ничего. Раз уж начал, нужно продолжать гнуть свою линию.
– Я говорю…
Я говорю что? Говорю, что да, поспешил, да и вообще это всё шутка была. Я говорю всё это таким тоном, чтобы она поняла – старый Кристоф вернулся. Только вот говорю я это всё не вслух, а внутри своей башки, которая скора сведёт меня с ума.
– Кристоф, всё хорошо? – спрашивает она.
Так прекрасно, что я сейчас собственный язык от счастья сожру, лишь бы не говорить ей ничего плохого. Ничего, что может обидеть её.
– Я… – ох чёрт! Как же это трудно! – Я говорю, что… – прикрываю микрофон и дышу так, что из ноздрей вот-вот пойдёт пар. Сжимаю челюсть. Закрываю глаза. Убираю руку от микрофона, подношу телефон к уху и говорю:
– Без тебя разберусь. Поняла?!
Говорю, и тут же сбрасываю звонок. Молодец! Решил проблему.
Откидываюсь на спинку, расслабляюсь и вдруг понимаю: а дальше-то что? Я же теперь, вроде как, не пью? Молодец, мать твою! Решил проблему!
Глава 35.
Эвелина.
Мы в Европе. Это последняя запланированная пресс-конференция. Фильм уже вышел в прокат в большинстве стран и собрал неплохую прибыль. Майк говорит, что пока рано радоваться успеху, всё будет известно через пару дней. Но всё же оценки критиков хороши, а прибыли высоки. После сегодняшнего дня все наш контракт со студией будет официально выполнен и закончит своё действие.
Смотрю на Майка. Он кивает и взглядом провожает на сцену. Весь актёрский состав заходит в большущую аудиторию, на сцене – длинный стол с микрофонами и табличками, как будто мы на съезде каких-то политиков. Приехали решать важные вопросы мировой политики. Сзади выстроены декорации с заглавной эмблемой фильма, несколько плакатов по бокам. Люди в зале, только завидев нас, начинают хлопать. Мы рассаживаемся по местам. Кто-то сначала теряется – не может найти табличку со своим именем, но организаторы быстро помогают. Мне приходится сесть в середине стола, прямо рядом с Кристофом. Если честно, после нашего последнего разговора желания сидеть с ним рядом не так уж и много. Майку я не стала говорить о том, что вытворил Кристоф – его ответ мне и так известен. Что-то вроде: «я же говорил». Но я до последнего не верю, что Кристоф мог так просто нагрубить. Нет… он конечно мог, но… не знаю…