– Ах личную? – усмехается Карина. – Теперь значит твои разборки с Кристофом стали личными? Ну извини. Не знала.
– Не хочешь извиниться? – прожигаю её огненным взглядом.
– Подруга, я ведь просто хотела помочь Майку. Он же с ума сходит. Сохнет по тебе, как малолетка. Ещё с тех самых пор, как ты предложила ему стать твоим менеджером.
Это конечно для меня открытие, но…
– То есть, ты думаешь, что он поступил правильно? По-твоему, он не мог просто поговорить со мной? Обязательно нужно было устраивать этот цирк?
Карина пожимает плечами.
– Не моё дело, ты же сама сказала. Что сделано, то сделано. Наверное, Майк просто хотел показаться рыцарем на белом коне. Решил, что спасёт тебя от чудища и ты растаешь в его объятьях.
Понимая, что ничего толкового я не услышу – никаких извинений точно, – говорю напрямую:
– Знаешь, я думала, что приду и получу от тебя хоть какие-то извинения. Думала, что мы сможем продолжить общение. Но теперь понимаю, что всё кончено.
– Продолжить общение? – усмехается Карина. – Как? Я – из тюремной камеры, а ты здесь, разгуливая со своим новым бойфрендом? – Она поднимает руки. – Прости подруга, но такого общения мне не надо. Найду себе собеседниц по статусу.
Она просто не оставляет мне выбора… После кроткого разговора с детективом, который вкратце объяснил мне, как будет выглядеть новый этап дела, я сразу же позвонила адвокату Кристофа, чтобы уточнить все моменты. Адвокат сообщил, что у Карины ещё есть шанс. Например, если она признается, что Майк заставил её подать этот чёртов иск – насильно, шантажом или каким-либо иным способом, – то она сможет избежать наказания. Но, кажется, ей это не нужно. Кажется, она всё для себя решила. Я знаю, что Карина не так умна, чтобы додумать до этого самостоятельно, наверняка она даже не планирует обжаловать обвинения в её сторону, но я так не могу. Почему-то я просто не могу не сказать ей…
– Если захочешь избежать наказания, просто скажи, что делал всё под давлением Майка.
Его мне точно не жалко. Уж кого-кого, но точно не его. Сейчас это последний человек, о судьбе которого я хотела бы позаботиться.
Карина удивлённо оборачивается на меня.
– Что? – спрашивает она.
– Я всё сказала, – говорю я, после чего направляюсь к входной двери.
– И это после всего, что я сделала? – доносится со спины. – После того, как я тебя подставила? Несмотря на всё это ты всё равно даёшь мне совет, как сделать лучше? Как избежать тюрьмы?
Останавливаюсь, оборачиваюсь.
– Ты в чём-то обвиняешь меня?
Карина фыркает.
– Я, конечно, сама могла бы об этом догадаться, но… зачем ты говоришь мне это? Тебе ведь это совсем никак не поможет.
– Просто верю. Я верю, что хорошие поступки приведут к тому, что, рано или поздно, меня будут окружать только хорошие люди.
– Уж не про Кристофа ли ты сейчас?
Я чуть дёргаю головой, как бы говорю «не знаю, не знаю», затем разворачиваюсь и ухожу. Только оказавшись за пределами квартиры до меня доходит еле слышное «точно ненормальная».
Глава 44.
Эпилог.
Стоя возле у главного входа полицейского участка, Кристоф закрыл глаза, сделал глубокий вдох, наслаждаясь запахом осеннего воздуха. Расслабившись, он опустил голову, натянул улыбку и начал довольно спускаться по ступеням крыльца.
На проезжей части, возле аккуратно припаркованной у тротуара машины, его уже ждала девушка. Он видел её ещё тогда, когда вышел из участка. Он видел её ещё даже до того, как вышел из участка. И, честно признаться, он видел её ещё до того, как узнал, что вообще выйдет из участка. Как бы сильно он не злился на неё. Как бы не психовал, думая, якобы Эвелина подставила его, где-то в глубине души он знал, что она святая. Она снилась ему чуть ли не каждую ночь, скрашивая его серые тюремные будни. В те дни он окончательно понял, что она тот лучик света – столь необходимый ему лучик, – который не только вытянул его из мерзкого, ненавистного существования, но и подарил ему новую жизнь.
– Как ваши дела, господин Кристоф, – игриво поинтересовалась девушка, как только мужчина подошёл к ней.
Ему ужасно хотелось обнять её. Ещё сильнее – поцеловать. Но нет… Он поклялся, как минимум себе, что не будет приставать к ней до тех пор, пока она сама этого не захочет. Его даже не смущала формулировка – «пока она сама этого не разрешит».
Девушка протянула к нему руки, обхватив с двух сторон. Кристоф явно смутился такому поступку. Чуть наклонив голову вбок, он внимательно взглянул в её бездонные, голубые, словно океан, глаза.