— Но, Бел, неужели ты не видела?..
— Тогда, по крайней мере, хоть кого-то удастся пощадить… Между прочим, единственного человека, который нам небезразличен.
— Наверно, ты права. Но это так мучительно. Очень мучительно. Дай-ка мне закурить.
Моника уставилась на пачку сигарет с таким изумлением, словно в жизни не видела ничего подобного. Прохожий, увидев ее недоуменно вскинутую бровь, подрагивающие пальцы, неумело вытаскивавшие из пачки тонкую белую палочку, и то, как она обнюхала сигарету сначала с одного конца, потом с другого, решил бы, что она собралась ее съесть. Когда сигарета попала наконец куда следует, Моника недовольно скривилась. Белинда поднесла ей зажигалку.
— То есть мы должны притвориться слепоглухонемыми? — переспросила Моника. — Он хоть понимает, что он сделал?
— Да что тут понимать? Все и так ясно.
Мисс Каннингем буквально кипела от ярости.
— Он… — и запнулась, подбирая нужное слово. После очередной затяжки, непривычная к сигарете, она отбросила ее прочь и с ожесточением выдохнула первое пришедшее в голову слово: — Дурак!
Проблема осложнялась тем, что подруги совершенно по-разному воспринимали случившееся. Леди Мейсон, конечно, признавала, что ситуация сложилась щекотливая, но впадать из-за этого в такой транс? Было бы из-за чего! Ей самой был знаком азарт предателя, она сама, бывало, рыдала в подушку, когда предавали ее, но ей как-то не пришло в голову подумать о том, каково будет Ричелдис, если она узнает… Она бы предпочла обернуть инцидент в шутку — подумаешь, попался котяра. Странно, что Моника так раскипятилась, была, что называется, bouleversée.[15] Все-таки одинокий образ жизни накладывает свой отпечаток. Представления о семейной жизни складываются не то чтобы превратные, но несколько идеализированные и не сильно соответствующие действительности. И ведь так и проживет всю жизнь в счастливом неведении. Счастливом ли — вот в чем вопрос.
Но женщинам не свойственно долго философствовать. Не успев определиться с линией поведения, они увидели Саймона, торопливо направлявшегося в их сторону. Похоже, неожиданная встреча его ничуть не смутила. Импозантный, в ладно скроенном пиджаке, он энергично махал им рукой. Ни за что не догадаешься, что ему сорок семь лет. Он не усох, не заматерел… Густая с проседью шевелюра лишь добавляла ему обаяния.
— Привет! Моника, хочешь прикупить здесь участок или просто любуешься?
Обычно обе женщины, встречаясь с Саймоном, дружески чмокали его в щеку. Но сегодня приветственный поцелуй получился скомканным. И эта заминка была красноречивей любых слов. Чтобы разрядить обстановку, Саймон поторопился продолжить:
— Хороший день! Только что совершил отличную сделку — продал песок этим лягушатникам, очень удачно получилось.
— А я и не знала, что ты в Париже. Фонтенбло не самое подходящее место для продажи песка.
— Ты ж говорил на Оукмор-роуд, что продаешь песок арабам, — встряла Белинда. И пока все натужно изображали веселье, добавила: — Поужинаем вместе? Заодно встречу отметим.
— Жалко, что ты не взял с собой Ричелдис, — колко бросила Моника, — или она тоже здесь?
— Я бы с радостью составил вам компанию, — замялся Саймон, — но мне надо выгулять парочку тутошних партнеров, сами понимаете… дела.
— Ты здесь проездом? — Моника пошла напролом.
— Завтра возвращаюсь в Англию.
— Тогда поедешь с нами на автобусе в Париж. И не возражай, отвертеться тебе не удастся.
— Но, Моника, — вступилась Белинда за Саймона, — там же все места расписаны.
— Там полно свободных, — улыбнулась злорадно Моника.
— Боюсь, ничего не выйдет, — сбивчиво попытался возразить Саймон. — Я, пожалуй, пойду поищу…
— А твои… компаньоны тоже здесь? — не унималась Моника.
— Нет-нет… — Он поспешно замотал головой.
— Тогда никакие отговорки не принимаются. Пойдешь как миленький.
— Знаешь, я бы хотел еще раз осмотреть дворец.
— Прекрасная мысль! Мы тоже с удовольствием осмотрим его еще раз, правда, Бел?
Шутки шутками, но леди Мейсон невольно посочувствовала Саймону. Похоже, он угодил в ловушку, из которой никак не может выбраться. Ежу понятно, он сказал своей спутнице, что сейчас разберется с этими прилипалами и вернется. А Моника, забыв о том, что они договорились встать на позицию невмешательства, неожиданно впала в агрессию.
— Моника, отстань от человека. — Белинда сделала выразительные глаза, пытаясь урезонить подругу.