Он поднял голову, чтобы взглянуть мне в глаза. В другом месте, в другое время, я была бы везучей, что кто-то, такой как он, такой милый и заботливый, не говоря уже великолепный - подарил мне свое внимание. Но в этом месте и в это время я была на одну тысячу процентов зависимая от любви к моему мужу. Должно быть, Уилл уже видел наши фотографии в новостях. Он знал, кто был на мне женат и что разделяет Льюиса и меня. Он понимал, как сильно я любила своего мужа. Никто не мог конкурировать с этим. Он подошел ко мне, встал на колени у моей кровати и опустил голову, чтобы поцеловать меня в щеку.
- Эммили, я надеюсь, что ты вернёшь свою семью обратно и Льюису очень повезло, ведь с тобой он будет счастлив... Он никогда не оставит тебя, и не думай, что ты можешь потерять его. Он прямо сейчас борется за тебя... Я обещаю, если бы ты была моей, я бы так же сражался за тебя.
Одинокая слеза появилась и покатилась по щеке, которую он просто поцеловал. Уилл вытер мои слезы и продолжил:
- Это не подходящее время, но нам нужно поговорить. У меня есть кое-что важное, что я должен сказать тебе. Я не был полностью честен с тобой. Тебе и мне нужно было поговорить раньше. После того, как все это кончится, обещай мне, что ты позвонишь. Я останусь в Нью-Йорке, пока я не слышу звонка от тебя. И я не уеду, пока мы не говорим. Удачи, любимая!
И Уилл встал и ушел. Я сказала ему молчаливо «прощай». За это время я полюбила его как друга и я не думаю, что я когда-либо увижу его снова.
Я и забыла о моей сестре, которая наблюдала весь этот наш разговор. Я посмотрела на нее и получила молчаливый телепатический обмен. Я покачала головой, отвечая на вопрос, который она задавала взглядом: «Нет, я не спала с ним». Она сделала громкий вздох облегчения. Я знала, что она гордится мной, ведь я не изменяла Льюису. Я бы никогда не изменила ему, даже если бы я полагала, что он обманывает меня. Он единственный человек, которого я когда-либо любила. Он был моим первым и моим всем. Я должна была быть там с ним, держа его за руку и помогая ему найти свой путь назад к нам домой.
Через час я сидела на заднем сидении моего автомобиля с шофером и с моей сестрой, которая держала меня за руку. Гора Синай была всего в двадцати пяти минутах езды вверх по улице от нашего особняка. Меня трясло от холода, и мурашки пробежались вверх и вниз по моей спине. Я не помнила, как это страшно, входить в больницу, с момента рождения Роуз. Но я также была возбуждена, как и тогда. Теперь я просто окаменела. Если бы я закрыла глаза, я почувствовала, как руки Льюиса лежали на моем животе этим ранним утром в июне восемь лет назад.
«Эм, детка, дыши. Все будет хорошо. К концу сегодняшнего дня у нас уже будет маленькая девочка. Ты и я, станем родителями, Эм. Ты очень храбрая. Я люблю тебя так сильно».
Я помню его рядом со мной и каждую минуту в этот длинный, страшный день. Я кричала сквозь мои схватки в ожидании моего раскрытия по дюйму. Льюис держал мои руки, потирая спину и шепотом говоря мне на ухо, как он хотел бы забрать всю мою боль, если бы он мог. Я любила его так сильно. Я бы поменялась с ним местами прямо сейчас. Я не была бы в состоянии ходить по этой земле, зная, что он не будет со мной. Если Льюис умрет, я бы тоже умерла.
Мы прибыли в больницу в четверть двенадцатого. Часы работы давно закончилась. Тем не менее, Льюис Бруэл был не просто еще одним пациентом на горе Синай. Кроме того, он был благодетелем больницы и его знал весь Нью-Йорк, так же он был зятем доктора Адель Маркус. Моя мама, как глава дерматологии больницы на горе Синай, держала все под контролем. Мы поднялись на лифте на шестой этаж в блок интенсивной терапии. Дженна знала, где находится отдельная комната Льюиса. Я последовала за ней, как призрак; на самом деле не живая, больше похожая на существо, находящееся не в реальности. Мы зашли к нему на этаж. Проходя другие палаты в коридоре, я могла слышать звуковые сигналы мониторов сердечного аппарата. Я видела Майка, стоящего впереди. Он прислонился головой к стене. Увидев нас, он обрадовался и почти бегом направился к нам. Прежде, чем он даже заговорил со своей женой, он быстро потянул меня в свои объятия. Он вытирал свои слезы. Я никогда не видела моего красивого, так называемого брата, в слезах. Пожалуйста, Боже, пусть Льюис будет в порядке.
- Эмили, мне так жаль, - выкрикнул он, наполовину рыдая.
- Нет ... Нет ... Нет ... Не жалей, Майк. Пожалуйста, скажи мне, что он жив.
Майк отодвинулся, чтобы посмотреть на меня.
- Льюис все еще без сознания. Врачи говорят, что ему нужно время. Его сердцу лучше. Я не должен был позволить ему справляться со всем своим дерьмом в одиночку. Я его лучший друг. Я знал, что он воспринимает все болезненно. Я должен был дать ему лучший совет. Он не хотел, чтобы ты волновалась.