- Эм, ты такая сладкая на вкус. Я мог бы не отрываться от этих сисек всю ночь.
Я сжала свои бедра сильнее, чтобы получить такое необходимое мне облегчение. Это заставило Льюиса подпрыгнуть. Я не могла прекратить стонать и запустила пальцы в его уже спутанные волосы. После того, как его язык прошелся по каждому дюйму моей груди, Льюис сжали их вместе, и уткнулся своим лицом между моих возбужденных грудей. Он начал делать глубокие вздохи, как будто пытался сделать ингаляцию моей грудью. Затем он прорычал:
- Однажды я собираюсь трахнуть эти большие сиськи и потом кончить на них.
После этих слов я почувствовала, что начала кончать у него на коленях. Оргазм прошел сквозь все мое тело и отправил меня в другую вселенную. Сейчас я парила где-то в космосе. Мое тело все еще вздрагивало, и я могла слышать свой голос где-то далеко, бесстыдно выкрикивающий имя Льюиса снова и снова. Он посасывал и слегка кусал мои соски, в то время как я все еще сквозь стоны произносила его имя. Я слышала, как он подбадривал меня:
- Блять, да, детка, кончай для меня.
Наконец, я тяжело опустилась обратно на землю из вселенной своего оргазма, несколько минут спустя. Я открыла глаза, полностью опустошенная тем, что только что случилось. Я никогда не испытывала оргазм в присутствии кого-то, кроме себя. Я увидела Льюиса с широкой улыбкой на лице, будто он только что нашел волшебные бобы [английская народная сказка о мальчике, который нашел волшебные бобы, которые вырастали до неба – прим. переводчика].
- Я изменю свою специальность для тебя, Эмили Маркус. Теперь моя новая работа будет заключаться в том, чтобы заставлять тебя кончать…целыми…днями. Я должен видеть твое красивое лицо сразу после секса так часто, как ты мне позволишь.
Кем я была? Что случилось со скромницей, которая не путалась с идеальными незнакомцами, пусть даже и такими потрясными, на неизвестной подземной парковке? На выпускном я не позволила Дэвиду Стэйнбергу даже прикоснуться к своей груди, когда он пытался меня поцеловать. Родители вряд ли гордились бы той проституткой, которой стала их дочь. Но если честно, те чувства, что я испытывала с этим мужчиной, не ощущались неправильными или грязными. Льюис Бруэл ощущался правильным; как потерянная часть моей жизни.
Когда спала последняя пелена, я поняла, что приближается полночь, и мне необходимо было тащить свою восемнадцатилетнюю задницу домой, если я не хотела, чтобы мои родители подключили полицию к поискам той шлюхи, которая была их дочерью.
- Льюис, тебе стоит отвезти меня домой. Уже правда поздно, - Сказала я, целуя его шею. Как же хорошо он пахнет.
- Ммм…я не могу отпустить тебя домой. Это плохое предложение. Я должен снова заставить тебя кончить, используя сначала свои пальцы, а потом язык.
- Я думала, что ты уже заставил меня кончить, используя свой язык, - пошутила я, с широкой улыбкой на лице. Я чувствовала большое количество сексуальных гормонов, блуждающих по моим венам.
- Нет, я хочу попробовать своим языком твою киску, которая, я уверен, уже влажная для меня. Если ты сейчас уйдешь, мне придется отправиться домой, намочить свои сухие трусы и сосать их, пока я не получу каждую каплю влаги, что ты унесла с собой. Ты бы не хотела заставлять меня делать это, правда, моя милая красивая Эмили?
Он действительно спросил меня об этом? Я начала смеяться. Мы оба начали. Я слезла с него и сказала ему свой адрес. Мы ехали молча, только глядя друг на друга каждые пару минут и улыбаясь. Льюис взял меня за руку и держал ее всю дорогу до дома. Примерно двадцать минут спустя мы остановились у дома моих родителей в Верхнем Ист-Сайде. Только тогда до меня дошло осознание того, что это, возможно, конец моего короткого приключения с горячим Льюисом Бруэлом. Как он сам мне сказал, ему не нужна была «маленькая девочка», вроде меня. Завтра он найдет себе новую, настоящую женщину, которая, скорее всего, заставит его забыть обо мне. Или, возможно, какая-то девушка будет ждать его сегодня в кровати, когда он вернется домой. Конечно, этот бог красоты не спит один.
Я посмотрела в его нереальные, сексуальные темные глаза и спросила:
- Это было только на одну ночь, так?
Льюис посмотрел на меня так, будто я только что оскорбила его маму. Вот дерьмо! Почему из моего рта всегда выходит какая-то херня? Его красивое лицо, на котором только недавно играла широкая улыбка, сейчас выглядело мрачным и озабоченным.