Сквозь дымку похоти, Гера почувствовал, как ручки Любы настойчиво пытаются снять с него домашнюю рубашку. Зарычав из-за того, что пришлось ненадолго оторваться от своей вкусной добычи, мужчина буквально содрал с себя рубашку и спортивные брюки, после чего вернулся к прерванному занятию. Реальность походила на хмельное безумие. Острота момента заставляла дрожать обоих от испытываемых эмоций. Его губы порхали по нежной коже, выцеловывая различные узоры. Её руки с нарастающей уверенностью обследовали мужское тело. Притягивали к себе. Алчно сжимали. Гера склонился над её грудью. Поцеловал розовый бутон. Вкусил. Лизнул. Куснул. От силы пронзающего наслаждения Любовь закричала. Ноготки оцарапали кожу его спины, оставляя метку. Рык. Стон. Судорожный вздох.
Он уложил Любовь прямо на пол. Навис над ней. По сравнению с ним Люба была совсем маленькой. Разум затмило марево страсти, но даже в таком состоянии Гера боялся причинить ей боль. Аккуратное, медленное проникновение в жаркие глубины. Стиснутые до скрежета зубы. Желание доставить наслаждение любимой заставило сдерживать примитивный, эгоистичный позыв начать безостановочно врываться в податливое тело. Полный доверия взгляд голубых глаз — единственное звено, удерживающее его от безвозвратного падения в пропасть безумия. Неглубокими, неспешными толчками Павлов постепенно наполнил её полностью. Выдохнул. Провёл носом по виску, вдыхая неповторимый запах своей женщины.
— Ты такой большой, — потрясённо заявила блондинка.
Несмотря на дикое напряжение, сковавшее тело, Герасим рассмеялся.
— Приму за комплимент, — хмыкнул он и заткнул разговорчивой любовнице рот поцелуем, потому что она хотела опять что-то сказать. Совсем не разговоров Павлов сейчас желал.
Неугомонная девушка сразу же ответила на поцелуй, забыв о своих вопросах. Требовательно пошевелилась под ним. Герасим стал двигаться. Сначала медленно, потом увеличивая темп. Рваный звук дыхания наполнил комнату. Сплетённые тела покрыл пот. Двое влюблённых полностью отдались во власть откровенной страсти. Не думали о том, что будет завтра. Здесь и сейчас они были счастливы вместе.
Глава 5
Для вкусивших сладкий плод любви время будто останавливается. Не остаётся ничего вокруг, кроме чувств, эмоций. Всё внимание концентрируется на объекте влюблённости, и даже какие-то мелкие изъяны кажутся чем-то милым и особенным. У Любы, например, имелась привычка резко перескакивать в разговоре с одной темы на другую. В других людях такая манера неизменно зарождала в Гере раздражение, но в исполнении хрупкой блондинки эта черта вызывала только умиление. Павлов вёл себя, как влюблённый подросток. Он знал это, но совершенно не удивлялся такому развитию событий. Словно человек лишённый долгое время воздуха, Герасим, наконец, сделал желанный вдох и был опьянён им. Смешно. За столь короткое время он так сильно изменился. Сменилась личная парадигма. Гера научился чувствовать. Люба научила его понимать себя.
Павлов был счастлив. Любовь была счастлива. Они смеялись. Улыбались. Баловались. Вели себя, как дети малые. Иногда прерывались на более близкое общение в горизонтальной плоскости. Герасим и раньше занимался сексом, но с Любой этот процесс казался острее и ярче. Между ними появилась не только физическая близость, но и духовная. Новый опыт для Геры. Познавательный. Весь день парочка провела вместе. Из-за больших энергозатрат к вечеру оба сильно проголодались и совершили набег на холодильник.
— Знаешь, Гер, я вдруг подумала… Я ведь могу и не вспомнить своё прошлое, — задумчиво произнесла Люба, оторвавшись от поглощения шоколадного мороженого. Она снова надела его рубашку. Эта странная привычка носить его вещи почему-то заставляла мужчину чувствовать глупую радость. — Я могу так и не узнать, кто я такая.
Гера тоже думал об этом и эгоистично желал, чтобы она ничего не вспомнила. Боялся. Он сначала не понял, что за чувство заставляет сжиматься все внутренние органы в единый узел. Раньше как-то не представлялось возможности распробовать это чувство. Сейчас же удалось вкусить все прелести страха. При мысли, что его любимая потеряшка может вспомнить прошлую жизнь, Павлова начинало трясти от неизвестности. Воображаемый жених приобретал всё более реальные очертания. Сомнения травили душу. Люба могла решить, что недолгий эпизод с Герой не стоит её прошлой жизни. Если так случится, то мужчина сойдёт с ума от боли. Может, он и преувеличивал, но сама возможность подобного развития событий будила в душе желание, что-нибудь разбить или уничтожить.