Из кабинета дверь вела в угловую маленькую столовую, оклеенную зелеными обоями. Над столом висела лампа, на стене — рисунок Т.Н. Гиппиус «Рыбий щенок», изображающий рыбу с трогательной щенячьей мордочкой. Далее шла комната Любови Дмитриевны, также служившая спальней. Кровать была загорожена красной ширмой, камин закрыт вышитым экраном, рядом с камином стояла мягкая козетка. Здесь Любовь Дмитриевна отдыхала, вернувшись из театра после репетиций.
Блок много гуляет в Парголово, в Озерках, летом купается в пруду Шуваловского парка, зимой — катается на лыжах в Лесном. Он часто ездит в Сестрорецк, в Териоки (ныне — Зеленогорск), где играла в Летнем театре Любовь Дмитриевна, в Шахматово. Они снова путешествуют за границу — в Германию, во Францию, в Нидерланды, к океану, набираются впечатлений в древних соборах, в ярмарочных балаганах и в синематографе. Иногда Блок встречается с поклонницами, восхищенными его стихами. «Впрочем, дальше шампанского и красных роз дело не пошло», — пишет Блок матери.
Голос Кармен
В марте 1914 года в театре Музыкальной драмы ставят оперу Бизе «Кармен». Для того чтобы петь главную партию, из Парижа приезжает меццо-сопрано Любовь Александровна Андреева-Дельмас. Любови Александровне 30 лет. Дочь француженки, учительницы музыки, она провела детство в Чернигове. «Я не помню себя не поющей, — пишет она в автобиографии. — С детства мы 5 детей под руководством матери, которая нас обучала и музыке, знали многие песни. В гимназии я также выступала на всех гимназических концертах в качестве солистки». Потом Любовь Александровна училась в Петербургской консерватории, пела в Большом оперном театре в Киеве, выступала в Монте-Карло вместе с Шаляпиным, вышла замуж за оперного певца Павла Андреева.
«Кармен» уже в начале ХХ века одна из самых знаменитых и самых «заигранных», «запетых» опер. Основанная на новелле Мериме, рассказывающей историю разбитной цыганки, работницы табачной фабрики и драгуна-баска Хосе, ставшего из любви к ней разбойником и в конце концов зарезавшего ее из ревности, — впервые поставлена в 1875 году в парижской «Опера-Комик». Бизе писал оперу о «первобытной» любви, не облагороженной культурой, любви воровки и убийцы, и это зрелище одновременно пугающее и притягательное для утонченной европейской публики. В начале ХХ века «Кармен» получила новое прочтение как повествование о древних и вечных силах, доступ к которым потеряла цивилизация, о древнем Эросе — не шаловливом божке с крылышками луком и стрелами, а могучей стихии, вне каких-либо законов, вне морали, о неодолимо мощном влечении, и его вечном спутнике — хаосе цвейговском «Амоке»[30], фрейдистском Id.
И одновременно «Кармен» — это одна из самых клишированных, растиражированных постановок, главную мелодию которой каждый может насвистать не задумываясь: «У любви, как у пташки крылья, ее никак нельзя поймать». Пышнотелая актриса, ряженная в цыганку, с неизбежной мантильей и веером, пожилой и тучный Хосе, одышливый тореадор, чьи толстые икры плотно обтянуты чулками — таков стандартный, почти пародийный образ оперы, от которого хочет уйти каждый мало-мальски амбициозный постановщик. А основатель и художественный руководитель нового театра Иосиф Михайлович Липицкий весьма амбициозен. Ученик Станиславского, два года работавший главным режиссером в московском Большом театре и ушедший оттуда со скандалом, назвав его «склепом казенного искусства», хочет вернуть на оперную сцену живое, непосредственное чувство, сделать оперу именно музыкальной драмой, в которой певцы не становились бы в заученные заранее красивые позы, а играли бы по системе Станиславского, в каждом представлении переживая заново трагедию героев, как свою собственную.
Станиславский утверждал: «Нет подлинного искусства без переживания, и поэтому оно начинается там, где чувство входит в свои права». И чтобы пережить драму Хосе и Кармен так, как переживали ее они, а не так, как представляется это образованным и воспитанным культурой людям, актеры погружаются в реалии Испании, освободиться от романтического флера. Режиссер смело перенес действие оперы в начало XX века, сделав Хосе и Кармен современниками зрителей, что позволило старому как мир сюжету стать живой повседневной реальностью, историей живых людей, с их отнюдь не наигранной страстью[31].
31
Так же поступит в 1983 году режиссер Карлос Саура, создавший танцевально-музыкальную адаптацию на музыку из оперы Жоржа Бизе с современной хореографией в стиле фламенко.